Сговор диктаторов или мирная передышка?

Мартиросян Арсен Беникович

Но это, как ни странно, всего лишь верхушка айсберга. На самом же деле, получив упомянутую выше информацию Линдсея, Галифакс доложил ее Чемберлену и эти двое «мудрецов» ничего лучше выдумать не смогли, как организовать посылку спецсамолета британской разведки (пилот СИС – Сидней Коттон, второй пилот тоже оттуда – Р. Найвин) в Германию, чтобы привезти в Лондон на тайные переговоры самого Геринга! И вот тут начинают привлекать особое внимание некоторые нюансы. Как уже было указано, по предложению главы британской делегации адмирала Дракса в московских переговорах был сделан перерыв до 21 августа. Почему именно до 21 августа?!

Между тем именно 21 августа Галифакс получил из Берлина известие о согласии Геринга прибыть в Лондон. Раз согласие, значит, ему предшествовало приглашение. Второй человек в рейхе просто так прокатиться в Лондон не мог. Не та фигура и не то было время, чтобы вот запросто разъезжать, тем более смотаться в Лондон. Как-никак, но в то время Геринг был наци № 2 в рейхе. Если разговор между С. Коттоном и Стюартом Мензисом о необходимости полета в Берлин за Герингом состоялся уже 19 августа и тогда же была получена санкция Чемберлена на эту дурно пахнущую авантюру, следовательно, как минимум днем ранее, то есть 18 августа, предложение посетить Лондон было передано

Герингу. И тут же упираемся в факт получения Галифаксом уже упоминавшейся выше телеграммы Линдсея. Проще говоря, без каких-либо усилий выстраивается зловещая цепочка: утром 18 августа поступает телеграмма Линдсея, в тот же день Галифакс и К°по своим каналам каким-то образом запрашивают согласие Геринга на тайное посещение Лондона на спецсамолете британской разведки, 19-го британская разведка в срочном порядке готовит тайный полет за Герингом, 21-го такое согласие поступает в Лондон, 22-го, когда уже стало известно о предстоящем визите Риббентропа в Москву, британское правительство принимает решение о дате визита Геринга – 23 августа! Ничего себе оперативность!? Такую бы оперативность, да в мирных, в прямом смысле слова мирных, целях – на благо успеха московских переговоров! Ан нет! Чтобы Британия жила, большевизм должен умереть! Для таких целей и такую жирную тушу, как Геринг, не жалко притащить в Лондон. Потому-то и такая оперативность, чтобы в очередной раз снюхаться с коричневыми шакалами! А ведь из информации Линдсея было четко видно, что Москва пока еще не дала окончательного согласия на ведение переговоров о договоре о ненападении, и уже тем более не дала согласие на визит Риббентропа. Сделай Англия тогда решительный шаг, направь она соответствующее должностное лицо в Москву, к примеру, того же Галифакса с необходимыми полномочиями для подписания договора, то за пару часов коренным образом можно было бы изменить не только ход текущих тогда событий, но ход самой Истории. Увы, но это Англия, едри ее в корень!..

Но и это еще не все. У британской разведки с начала 30-х гг. был очень информированный агент в непосредственном окружении Политбюро ЦК ВКП(б) – в секретариате члена Политбюро Анастаса Ивановича Микояна. Об этом агенте имеются крайне скудные сведения. Известно только место его работы и то, что вербовал его один из сильнейших сотрудников британской разведки, региональный резидент в Центральной и Восточной Европе Гарольд Гибсон. Советская разведка дважды вычисляла этого агента. Первый раз еще в 1936 г., но тогда тесно связанный с антисталинским заговором нарком внутренних дел Ягода «утопил» этот сигнал в недрах своего ведомства. Вторично – уже в 1940 г., и на этот раз выдающийся ас советских спецслужб Л. П. Берия довел дело до конца и британского агента по суду поставили к стенке. С другой стороны, не следует забывать и того, что было сказано выше о самом Литвинове. Хотя он и был снят с поста наркома, но тем не менее был оставлен в НКИД на должности заместителя наркома и, естественно, по-прежнему как минимум немало знал, да и свои людишки у него остались на своих постах в комиссариате. Не всех же тогда уволили, когда НКИД возглавил Молотов.

Истории этого агента и Литвинова привлекают к себе особое внимание в связи именно с тем, что лорд Галифакс почему-то пошел на мелкое жульничество и запрятал телеграмму Линдсея до 22 августа, а затем появилась официальная глупость о том, что-де Центральный департамент МИД Великобритании не получал этой телеграммы аж до 22 августа. Понимаете, в чем дело?! Сколь неприязненно не относись к этой «святой лисе» британской внешней политики и дипломатии, нельзя в то же время забывать, что это был лорд, к тому же воспитанный в духе старых традиций английской аристократии. Ну, не вяжется сие с таким мелким жульничеством. Но тогда возникает совсем иной вопрос. А что должно вязаться? Так вот в том-то все и дело, что не является ли «фокус» Галифакса с этой телеграммой Линдсея чем-то вроде прикрытия факта получения срочной агентурной информации из Москвы от упомянутого выше агента или же от Литвинова. Кстати говоря, не следует забывать и о его женушке – Айви Лоу – не просто англичанке, а сохранявшей британское подданство англичанке, которая имела прямой доступ к высшему руководству Великобритании. Как, впрочем, не следует забывать и о том, что с начала 1937 г. британская разведка сумела заполучить доступ к советским дипломатическим шифрам. И, увы, многое что узнавала подобным образом.

Понимаете ли, в чем вся незаметная суть этой истории? Уж больно лихо адмирал Дракс именно 17 августа вякнул, что надо прерваться до 21 августа. Если учесть, что Молотов докладывал на Политбюро о своей беседе с Шуленбургом 15 августа 1939 г., то упомянутый выше агент в секретариате Микояна или тот же Литвинов (в том числе и через свою жену) могли об этом информировать своих британских кураторов уже 16 августа. И те, естественно, дали в Лондон телеграмму-молнию. А уже 17-го началась бешеная подготовка к тайному визиту Геринга. По крайней мере, такая хронологическая логика в данном случае выглядит более адекватной. И вот почему. Дело в том, что раскопавший историю с телеграммой Линдсея британский историк Parkinson Ft., автор изданной в Лондоне в 1971 г. книги «Peace for our Time: Munich to Dunkirk – the Inside Story», непонятно зачем акцентировал внимание на одном совершенно никчемном моменте. На том, что Галифакс, видите ли, незадолго до полуночи 17 августа отправил инструкции английскому послу в Москве Сидсу. Казалось бы, тут ничего такого не должно быть. Все министры иностранных дел делают это. И действительно, бывает, что и до полуночи засиживаются в своих кабинетах, особенно когда происходят важные международные события. Но вот ведь какая штука получается. Для того чтобы Дракс вякнул свое предложение о прерывании переговоров до 21 августа, он должен был получить прямое указание из Лондона, а передать ему это указание должен был только посол. Никого другого Драке и слушать бы не стал. Следовательно, чтобы сказать такое, Драке должен был иметь соответствующее указание от посла не позднее 13.00 17 августа. Потому, что заседание в тот день началось в 10 ч. 07 мин. утра и закончилось (включая 15-минутный перерыв) в 13 ч. 43 мин. Разговор о прерывании зашел только на последней стадии заседания того дня. Обоснование этого предложения было простое – необходимость получения дополнительных указаний и информации по польскому вопросу. Но ведь и Геринга хотели притащить в Лондон тоже из-за этого же!

О том, что упомянутый полет С. Коттона состоялся, свидетельствует записка заведующего политическим отделом министерства иностранных дел Германии Э. Вермана от 23 августа 1939 г.:

«Сегодня

меня посетил господин Шене в сопровождении английского гражданина Коттона, который первоначально хотел переговорить с господином статс-секретарем. Коттон сказал, что ко мне его направил господин Штамер. Господин Коттон, который, по его словам, прибыл в своем самолете и сразу же хотел бы улететь обратно в Лондон, спросил, не мог ли бы он встретиться с генерал-фельдмаршалом Герингом, с тем, чтобы тот инкогнито совершил поездку в Англию. По этому вопросу он будто бы говорил с видными политическими деятелями Англии и переписывался с лордом Галифаксом. Он показал мне написанное от руки письмо лорда Галифакса, в котором последний, отвечая Коттону на его письмо в довольно холодных выражениях, сообщает о своем согласии встретиться с названным лицом, если оно прибудет в Англию. Имя генерал-фельдмаршала в письме названо не было. Господин Коттон сказал, что речь идет о нем. Я сказал господину Коттону, что подобного рода частные доброжелательные посреднические услуги не новы и что я не могу ручаться за успех этого дела. Кроме того, совершенно очевидно, что частная поездка генерал-фельдмаршала в Англию, да к тому же инкогнито, просто невозможна. Господин Коттон предложил затем ряд других возможностей, в осуществлении которых он хотел бы сыграть роль посредника. Я сказал ему, что все это не подходит, к тому же фюрер имел сегодня официальную беседу с английским послом по вопросу об англо-германских отношениях. Верман». [102]

102

Akten zur deutchen ausw"artigen Politik… Serie D, Bd. VII. S. 197.

Сопутствующий комментарий. Здесь следует иметь в виду еще вот что. О том, что между Берлином и Лондоном происходят тайные переговоры и что между двумя столицами мотается спецсамолет, на котором туда-сюда летают эмиссары обеих сторон, стремящиеся согласовать позиции двух держав, в Москве абсолютно точно знали по донесениям разведки. Молотов однажды об этом жестко и однозначно упомянул в одной из бесед, состоявшейся в середине июля 1981 г. между ним и известным советским писателем-фронтовиком Иваном Фотиевичем Стаднюком [103] . Но Молотов далеко не все карты открыл. Он тогда упомянул всего лишь «какого-то шведа», не назвав его фамилии. Он имел в виду известного по событиям того времени шведского промышленника Биргера Далеруса. Как отметил в той беседе Молотов, этот самый швед доставлял Герингу заверения Чемберлена о том, что Германия, мол, свободна в своих действиях против Советского Союза. Заверения – заверениями, но Гитлер-то как черт ладана опасался войны на два фронта, и ему были нужны веские гарантии, что Великобритания не надует Германию точно так же, как это имело место в 1914 г., когда непосредственное озвучивание обмана взял на себя английский король Георг V. Эту ситуацию понимали в Москве, и соответственно разведка очень внимательно следила за тем, как развиваются эти тайные переговоры. Необходимо иметь в виду, что советская внешняя разведка располагала МИДе Великобритании солидными агентурными позициями. О представителях великолепной «кембриджской пятерки» многие знают. Но был еще и агент в управлении связи Форин Оффиса – капитан Джон Герберт Кинг, обладавший доступом и к британским дипломатическим шифрам, и к текстам самых секретных шифротелеграмм, которыми обменивался МИД Великобритании со своими послами, в том числе и в Германии.

103

Стаднюк И. Ф. Нечто о сталинизме. В сб.: О них ходили легенды. М., 1995 г., с. 422.

Более того. Когда 21 августа заседание трех делегаций возобновило свою работу, тот же адмирал Дракс, выступив самым первым (как председатель заседания в тот день), вновь предложил отложить заседание дня на 3–4, мотивировав все той же польской проблемой. [104] Взгляните на текст стенограммы этого заседания и вам все станет ясно.

Запись заседания военных миссий СССР, Великобритании и Франции 21 августа 1939 г. Заседание начинается в 11 ч. 03 м., оканчивается в 17 ч. 25 м.

104

АВП СССР. Ф. 06. Оп. 16. П. 27. Д. 5 Л. 155–164. Documents on British Foreign Policy. 1919–1939. Third Series, vol. VII. L., 1954. P. 589.

Адм. Дракс (председательствующий). Объявляю заседание открытым. Я должен, прежде всего, заявить маршалу, что мы собрались сегодня в соответствии с его срочно выраженным желанием. По моему мнению, следовало бы отложить заседание еще на 3–4 дня, но поскольку он попросил, чтобы мы встретились сегодня, мы рады согласиться с этим, в частности потому, что у нас имеется два или три важных вопроса, которые было бы полезно обсудить. Должен Вас информировать, что полномочия Британской миссии получены и будут сейчас оглашены. (Оглашается текст полномочий на английском языке. Перевод на русский язык будет представлен по получении подлинного текста). Я перехожу теперь ко второму пункту. Так как маршал пожелал, чтобы это заседание состоялось, я хотел бы попросить его высказать свое мнение насчет нашей дальнейшей работы.

Маршал Ворошилов. Я, от имени миссии Советского Союза, вношу предложение сделать перерыв нашего совещания не на 3–4 дня, как об этом просит англо-французская миссия, а на более продолжительный срок. Наша миссия состоит из людей, которые стоят во главе наших вооруженных сил. Наше совещание совпало с периодом, когда вооруженные силы Советского Союза проводят свои осенние учения и маневры. Члены нашей военной миссии, являющиеся ответственными руководителями наших вооруженных сил, в данное время не могут, к сожалению, сколько-нибудь систематически уделять время данному совещанию, так как они будут заняты этими учениями и осенними маневрами, подготовка к которым уже началась и находится в полном разгаре. Вот почему я еще раз прошу наше совещание отложить на более продолжительный период времени, в надежде, что за этот период будут выяснены все те вопросы, которые одинаково всех нас интересуют. Я имею в виду получение ответов от правительств Великобритании и Франции на поставленные советской миссией вопросы. (Переговоры между адм[иралом] Драк [сом] и ген[ералом] Думенк[ом].)