Ш - 2
Шрифт:
Мы мало разговаривали, ведь все мои расспросы натыкались на непроницаемую стену из уклончивых ответов. Так что чаще всего он сидел рядом и молчал, а я смотрела телевизор, читала книги, вот только не видела и не слышала ничего, полностью дезориентированная невесомыми прикосновениями то к плечу, то к руке, и часто к лицу. Лишь к одной части моего тела он относился более нормальным образом… Си Льет не отказывал себе в удовольствии пропускать мои волосы между пальцами. Это интриговало, выводило из себя, раздражало и волновало, но на просьбу объяснить, зачем он это делает, мне уже привычно ничего не ответили, лишь еле заметно улыбнулись. Все! Но время шло и я смирилась я этой странностью…
Мы не обсуждали наш контракт, ни то, что произошло на Альтаре, да и про Алекса харианец больше не упоминал. Си Льет вел себя странно и совершенно не походил на того, каким я его запомнила. Это несоответствие, как и его прикосновения, нервировали так, что я едва сдерживалась, чтобы не послать его подальше. Но, с другой стороны… я ждала появления харианца, ведь он оставался единственной связующей нитью между мною и реальным миром. Ар Аэтте не считался. Мы разговаривали, правда недолго и редко наедине, но я отчетливо понимала, что и это время я краду у других пациентов, коих у виорца было огромное количество. По большому счету, он и вовсе не обязан был столько времени торчать у меня, но я уже на следующий день после операции поняла – в данной клинике, лучшей на Виоре, я нахожусь на привилегированном положении. Это подчеркивалось каждый день, но именно от этого и хотелось кричать в голос. Врачи и медсестры были неизменно вежливы, предупредительны, все мои пожелания исполнялись моментально… Все, что не входили в противоречие с приказами харианца, а значит, я по-прежнему была лишена всего, что могло способствовать связи с миром. Когда я это поняла, Си Льету захотелось как следует врезать, но оставалось только сжимать кулаки от злости, да скрежетать зубами. Сделать я все равно ничего не могла.
Меня обеспечили фильмами, музыкой, книгами, но уже через неделю поняла, что таким образом превращаюсь в амебу. Я попробовала смотреть записи различных программ, но осознала, что просто-напросто тупею от них. Через пару недель я уже была готова выть от скуки, так что ждала визитов Си Льета как манну небесную, хотя ровно через пять-десять минут после его прихода, бесилась от злости, ибо он был живым напоминанием моей зависимости от него и всего произошедшего. Но больше всего я злилась на себя и свои перепады настроения…
– Готова? – негромко спросил харианец.
Я кивнула и забыла, как надо дышать. В этот момент провода осторожно отсоединились от капсулы, втянулись в приборы, а сам корсет открылся с тихим щелчком. Верхняя часть кровати немного приподнялась, так что я оказалась в полусидящем положении. Продолжая машинально пристально следить за выражением лица Си Льета, я надеялась увидеть хоть какое-то выражение, но он слишком хорошо контролировал собственные эмоции…
– Чувствуешь что-нибудь?
– Ар Аэтте подошел ко мне. – Попробуй пошевелить пальцами. Приборы показывают, что кости срослись, импланты прижились, а нервные окончания восстанавливаются, но настала пора поработать и тебе.
Я взглянула на виорца, зажмурилась и прислушалась к себе. Впервые за месяц я не чувствовала онемение ниже пояса. Оно было понятно. Обезболивающие больше не поступали в кровь, в жесткой фиксации отныне не было необходимости, а раз ар Аэтте распорядился снять корсет, то значит заживление идет полным ходом. Пришло время следующего этапа. Если так подумать, я уже проходила подобное в прошлом, так почему мне так страшно? Так, надо выгнать все лишние мысли из головы и представить, как поджимаются пальцы на ногах, потом попробовать согнуть их в коленях. Если все пройдет удачно, то с завтрашнего дня начнется реабилитация… Интересно, а мне придется носить облегченный корсет или врач, как и Алекс, в свое время, решит не использовать его?
Сердце забилось так, что мне казалось, все слышат его стук. Что ж, быстрее кровь побежит по венам, так что все даже к лучшему. Я напряглась, сжала руки в кулаки, резко выдохнула и открыла глаза. Собственные ноги показались невероятно бледными и слабыми. Я уставилась на собственную ступню и… все же сделала это. Большой палец на ноге слабо шевельнулся, а затем я смогла поджать и все остальные. Слабо улыбнулась, но постепенно улыбка становилась шире, особенно когда у меня получилось приподнять одну ногу.
– На сегодня достаточно, - мягко сказал виорец. – Завтра с утра переходим к следующему этапу, но уже сейчас могу сказать, что все будет хорошо.
– Спасибо ар Аэтте, - искренне поблагодарила врача.
– Это моя работа, - усмехнулся он и мельком взглянул на харианца, который за все это время не проронил ни слова. – Я зайду завтра.
Я кивнула, проследила, как врач покинул палату, и снова попробовала пошевелить пальцами. Получилось! Настроение улучшалось с каждой секундой. Слова Алекса, как и его действия, так и всплывали в памяти. «Не останавливайся. Занимайся на пределе возможностей. У тебя все получится…». Алекс… Когда он был рядом, все казалось намного проще. Он обещал прикрывать, но как и всегда не сдержал своего слова. Что ж, оно к лучшему, а учитывая, что за месяц он так и не нашел меня, то значит успокоился, получив свое, и решил оставить меня в покое…
– Ева, - окликнул меня Си Льет и я только сейчас сообразила, что как завороженная смотрю на собственные ноги и криво улыбалась, в то время как харианец уже присел на край кровати.
– Да? – растерянно спросила я.
– Я же говорил, что все получится, - довольно заметил он и я замерла.
Посмотрела на харианца, отметила блеск в глазах и еле заметную улыбку, проследила за движением его руки, почувствовала, как пальцы опустились на колено и погладили его, вся сжалась и резко выдохнула. Нога горела как в огне, тепло от руки Си Льета распространялось выше по всему телу, а сердце вновь начало бешено колотиться. Я закусила губу и отвернулась в сторону.
– Ты так дрожишь… Неужели все еще боишься меня? Тебе не кажется, что время для этого прошло?
Вопрос застал врасплох. Да и ждал ли харианец ответа? В его последней фразе слышалось утверждение и… он был прав. Так что мимолетную мысль о том, что мне до безумия хочется отбросить его руку или врезать за такое откровенное лапанье, пришлось отставить. Придется ждать, пока он сам не соизволит сообразить это. Впрочем, это вот-вот должно произойти, судя по предыдущим подобным моментам.
– Что дальше, таир?
– нервно спросила его, старательно держа себя в руках, но не удержавшись от сарказма. – Я давно не верю в бескорыстность поступков, а продолжать держать меня в изоляции от всего мира – не совсем разумно. И я не понимаю, почему не доверить меня врачам. В чем необходимость личного присутствия?
– Рассматривай это как мой личный каприз, - заявил харианец.
– Так что дальше? – повторила я.
– А дальше ты начнешь следующий этап своей реабилитации, - Си Льет провел пальцами вверх по ноге, на мгновение задержался на крае белья, убрал руку, резко поднялся с кровати и добавил со скучающей угрозой. – Я месяц мирился с «таир», принимая во внимание твое состояние. Меня зовут Терхор. Настойчиво рекомендую больше не забывать это имя. Ева, не совершай новые ошибки.
– Что будет потом? – тихо спросила я.