Шаера Алферова. Великолепный бриллиант
Шрифт:
Куда мы едем? Не то, чтобы мне было всё равно, но знать хотелось. Тут мы остановились. Водитель выключил зажигание. Двери открылись.
– Ух! Пыли-то сколько! – кашлял водитель. – Пусть немного проветрится.
Я воспользовалась моментом и выбралась наружу. Водитель курил. Мелкими перебежками, я оказалась в парке. Так, а где я? Парк Пограничников. Уже хорошо. До моего дома километра четыре. Славно. Поправив котомки, я направилась домой. Мне было всё равно, как люди на меня смотрят. Добраться до дома, – вот что меня сейчас больше всего волнует.
Калитка открывалась свободно. Подошла к дверям и постучалась. Мне открыла дверь Лариса Ивановна. Она обомлела, но посторонилась. Я вошла и поставила котомки на пол.
– Шаера Владимировна, это вы? – спросила она осторожно.
– Да Лариса Ивановна. Жива и здорова.
Она обняла меня и расчувствовалась.
– Боже! Вы живы! Наверно проголодались. Давайте на кухню! – пригласила она.
– Спасибо. Только ванну приму и одежду нормальную надену.
Дома никого не было. Наволочки я занесла в свою комнату, поставив около кровати. Приняла душ, переоделась и спустилась вниз.
– Позвонить Владимиру Дмитриевичу?
– Нет. Никаких звонков. Я бежала и всего скорее меня уже ищут, – сказала я, приступая к завтраку. – И вас я прошу никому ничего не говорить. Про полицию забудьте. Я сама свяжусь с коллегами.
Завтрак у меня только начался и день начался. Ничего. До вечера я подожду. Есть чем заняться. Думаю, драгоценности принадлежат кому-то из банков. Насчёт того, пойду я завтра на работу или нет – вопрос спорный. Нужно отсидеться пару дней, а уж потом идти и сдаваться в родное отделение.
Немного полегчало. Поблагодарив домработницу, я поднялась к себе. Надела перчатки и стала перебирать драгоценности. До обеда перебирала. Тут Лариса Ивановна позвала обедать. Домашняя еда, как я по тебе соскучилась! Дама расспрашивала меня. Отвечала поверхностно. Затем я вернулась к разборке наволочек. А я куш сорвала! Итого три миллиона. Миллион в евро, долларах и рублях. Правильно Шаера, не надо жадничать. Денежку сложила в тумбочку. Драгоценности сложила в наволочку. Так и отнесу.
Сделав доброе дело, я спустилась в гостиную. Включила телевизор. Что хорошего скажут?
– Ограбления прекратились. Вкладчики опасаются за своё имущество. Держим в курсе событий. Пропавшая месяц назад Шаера Алфёрова так и не найдена. Полиция и волонтёры продолжают поиски. Водолазы проверяют реки и озёра. Полиция Войцешека арестовала трёх бизнесменов. Им предъявлено обвинение.
Я выключила телевизор. Хоть что-то хорошее. Новости не дослушала, ибо лучше спросить коллег об этом. Кого они нашли и в чём обвиняют. Раз они предъявили обвинения, значит, трудилась я не напрасно. Это радует. Я легла на диван. Хорошо уснула ведать, потому что не сразу проснулась от радостного крика Ивашки. Братишка расталкивал меня, пытаясь разбудить. Тётя Лена одёргивала его, но тот не мог угомониться. В итоге я проснулась.
– Проснулась! – весело крикнул Ивашка, упав на меня.
Я ойкнула. Отец сел рядом со мной и обнял. Не было слов. Он сдерживался, чтобы не пустить слезу.
– Доченька, ты жива и здорова! Я так рад! Какое счастье, что ты дома. Что с тобой случилось?
Я рассказала.
– Что собираешься делать? – спросила тётя Лена.
– Для начала Шаера побудет дома со мной, – заявил Ивашка.
Я потрепала его волосы.
– Всего скорее они уже ищут меня. Два дня я отсижусь дома, а потом отправлюсь на работу.
– Но тогда все узнают, что ты нашлась.
– Не узнают, ибо я буду менять внешность, место ночлега.
– Снова тебя не будет видно? – спросил отец.
– Какое-то время – да, но я буду приходить. Непросто мне придётся, но деваться некуда.
– Великолепный бриллиант и вправду у тебя? – не поверила тётя Лена.
– Да. Будь что будет, – вздохнула я.
– Ты это о чём, дочь?
– Нет у меня уверенности в том, что меня не обвинят в преступлении.
– Не думай об этом, – улыбнулась тётя Лена. – Всё будет хорошо. Ты доверяешь своим коллегам?
– Да, но…
– Вот и хорошо.
С Ивашкой я немного пришла в себя. Тот сильно соскучился по мне и теперь эксплуатировал по полной программе. Носились мы по всему дому, играя в разные игры. Устроили мы погром. По лестнице топали, как стадо бизонов вплоть до ужина. Потом Ивашка отправился делать уроки. От помощи он отказался, но если что-то не будет получаться, он позовёт меня. Ага, устроит погром, и будет орать, пока не поднимусь к нему. Братишка обнял меня и сказал:
– Не исчезай.
– Буду стараться Ивашка.
– Я серьёзно. Месяц тебя не видел и очень скучал. Надоел тёте Марине.
– Ну-ну. Она устаёт на работе, поэтому голос у неё грустный, – подбодрила я его.
Он чмокнул меня в щёчку и полетел делать уроки.
– Ты бы видела, как он скучал, – сказала тётя Лена, подливая мне чай.
– Он всегда скучает, – взял руку тёти Лены отец. Уже мне: – Мы-то себе места не находили. Хотели собрать денег и выкупить тебя, но никто не звонил.
– И хорошо, что вы этого не сделали. Деньги им не нужны.
– А что им нужно было?
– Не поверите – я. Марку очень хочется иметь меня в качестве игрушки. Перебежала ему дорогу, теперь он хочет, чтобы я расплачивалась.
– А поварёшка на журнальном столе? – спросила тётя Лена.
– Моя. Оружие ближнего боя. Трофейная и без неё я бы там взвыла, а так разгоняла все направо и налево, – ответила я.
Ивашка обошёлся без моей помощи, а я отправилась спать. Беспокойство душило по страшному.
* * *
Тётя Лена вернулась с работы пораньше. Я попросила заехать в пару магазинов. Получив покупки, я отправилась примерять вещи. Рыжий парик неплохо подчёркивал моё лицо. На мне были джинсы, бирюзовая рубашка с короткими рукавами. Накрасила губы розовой помадой. От другой косметики я отказалась. На ноги надела туфли с зауженным носиком на невысоком каблуке, дабы иметь возможность бегать. Просто конфетка! В торбу я положила коробочку с Великолепным бриллиантом, рубин и медную поварёшку. Без этого оружия я на улицу ни ногой! Но поварёшку положи так, чтобы быстро её вытащить. Немного наличных. Интересно, зарплату мне платили?..