Шаг до любви
Шрифт:
— Лада, вот эта фотография — наша с тобой фотография с отдыха этим летом, — внимательно посмотрев на жену, произнес, наконец, вслух. — Вот тут, — указал он на белокурую девицу в своих объятиях, — Стоишь ты. Сейчас, подожди… — на него смотрели с неприкрытым сомнением и каким-то непонятным скептицизмом. Закрыв программу, в которой работал до появления жены в комнате, долго что-то искал в своем ноутбуке, не выпуская из рук телефон. — Вот, смотри, — предложил он, представив оба фотоснимка: на телефоне и на экране ноутбука. Выдержав паузу, не сводя с жены пристального взгляда негромко поинтересовался, — Лада, кто прислал? — получив в ответ молчание, тяжело вздохнув, отступил, предложив, — Ладно, можешь
— Дима…
— Лад, я уже двадцать семь лет, как Дима, — напомнил он без намека на раздражение поинтересовавшись, — Ну, сколько у нас с тобой детский сад будет продолжаться? Не хочу нотаций читать, но уж извини, не получается с тобой. Ты как ребенок, в самом деле. Ты мне вот это вчера не могла показать? Ты понимаешь, что из-за чьей-то идиотской выходки…
— Ты развернулся и ушел, — буркнула Лада, забираясь с ногами на диван.
— А что мне оставалось делать, когда оказался вежливо посланным? — полюбопытствовал молодой человек, с недоумением воззрившись на любимую жену. — Планировал на работе обмозговать твое странное решение о разводе и утром спокойно поговорить. У меня даже мысли не было, что вот так всё может закрутиться, — признался он, возвращая жене телефон.
— Дим, ты теперь со мной разведешься, да? — избегая встретиться с ним взглядом, тихо спросила Лада. Они не касались в разговорах темы расставания, пока не были официально расписаны. А стоило поставить штампы в паспорта, у его Лады появилась непонятная фобия. Впрочем, не совсем непонятная, учитывая нелюбовь к той свекрови. Вот, где никак не получалось взять ситуацию под контроль. А мать расходилась всё больше.
— А я не знаю, что теперь делать, — выдал неожиданно. — Не могу понять, почему, но у тебя доверия ко мне нет вообще. Где и что делаю не так в наших отношениях — не понимаю. Мы же с тобой, как на вулкане живем. Когда рванет — неизвестно. Вот вчера — рвануло. Резко и неожиданно. Я даже подумать боюсь, что могло с тобой случиться, не приедь ты ко мне в клинику.
— Могло бы… — отозвалась она эхом.
— То есть? — фраза жены не понравилась совершенно. — Лада, родная, чего я еще не знаю? Только, пожалуйста, давай уже без игры в молчанку, — и он в одно мгновение снова стал тем Димкой, который больше думает о её благополучии и спокойствии, чем о собственном…
— Дима, у тебя завтра командировка, — была сделана попытка уйти от разговора.
— Вот именно, что — завтра, — резонно заметил Дмитрий, присаживаясь рядом с молодой особой. — Я не хочу, вернувшись из неё, получить еще какую-нибудь суперновость. Я жену потерять не хочу. Лада, хорошая моя, ну, что произошло еще? Лада… — а вот мелькнувшая мысль не понравилась совершенно. Если только пострадала…
— Я, когда с работы вышла, парень какой-то подкатил, — заговорила тихо, прижавшись лбом к плечу мужа. — У меня настроения вообще никакого. Он предложил в бар зайти. Просто зайти, пообщаться…
Молчание Лады затягивалось. Дмитрий, на какие-то секунды прикрыв глаза, постарался сохранить спокойствие, убеждая себя в том, что пока, по крайней мере — пока, ничего не произошло. Она вполне могла пойти в бар с первым встречным из элементарной идиотской женской мести. Вот с этим природа ничего не могла сделать даже по прошествии веков. Изменили тебе — измени и ты. И не важно, что это может создать еще больше проблем.
— И… — напряжения в голосе скрыть не получилось. — Лада, что произошло дальше? Малыш, ты же… — как озвучить то, о чем подумал, не представлял. Слишком жестоко… — Лада, что бы не случилось, мы справимся, только не молчи, не надо.
Если
— Наверно это могло произойти. Ну, или не совсем это, — продолжала она, не обращая внимания на недоумевающе-обеспокоенный взгляд мужа. — Мы на тот момент уже выпили достаточно. Я всё думаю… — и всё же, она думала, что уже радовало. — Мне кажется, он специально поил. Я наревелась. Высказалась, какой ты мудак. Не помню, что еще говорила, кажется, даже о твоих положительных качествах. А когда поцеловать меня хотел, оттолкнула так, что чуть со стула не грохнулся. И, знаешь, такую фразу странную обронил. Дословно не вспомню, но что-то вроде: а ты лучше, чем о тебе дневная кукушка расписывала. И предложил к тебе отвезти или домой. Я бармена попросила такси вызвать…
— На этот раз, действительно, всё? — поинтересовался Димка, постаравшись заглянуть ей в глаза. Ну не получалось скрыть беспокойства.
— Дим, я знаю, чего ты боишься. Случись такое, я бы к тебе никогда не приехала.
А вот уверенность, с какой была произнесена фраза, даже не насторожила — испугала. С ней могла случиться беда, а он бы и не узнал. Либо узнал бы слишком поздно…
— Я за тебя боюсь, потерять тебя боюсь, пойми ты это, наконец, — крепко обнимая жену, тихо продолжая, — Что бы с тобой не случилось, я должен знать первым или, по крайней мере, по возможности, сразу. Пожалуйста, родная моя, доверяй мне чуточку больше. Я не для того с тобой в ЗАГС шел, чтобы затем по девкам отправиться. Ты меня сильно напугала вчера, Лад. Очень сильно. Не делай так больше, пожалуйста. Любую проблему можно решить более спокойно. Самочувствие как? — спросил он, несколько отходя от темы. Она оставалась какой-то потерянной, что совсем на неё не было похоже.
— Я нам чай сделаю, — «сползая» с дивана, обронила Лада. А ему показалось, просто нашла причину сбежать от него. Чувство неловкости от вчерашнего происшествия оставалось. Оставшись один, задержал взгляд на оставленном Ладой на диване телефоне…
— Дневная кукушка… — медленно проговорил он, поднимаясь с дивана и выходя на застекленную лоджию. Та мысль, которая мелькнула, не понравилась совершенно. Но если, как говорят, сложить два и два…
Отчим долго не брал трубку. Впрочем, ничего удивительного. С его номера практически мгновенно «снимались» трубки только двумя людьми: отцом и Ладой. Для всех остальных он был, всего лишь, рядовым представителем уважаемого семейства.
— Дима, давно не слышно было, — отчим, наконец, ответил на звонок. — Ничего не случилось?
Странно, но все, кроме отца, ждали, что за подростковый период обязательно попадет в какую-нибудь историю. И со временем ничего не изменилось. Гарбузов в голосе менялся, когда звонил пасынок. Хотя тот, за реальной помощью, чаще обращался к родному отцу, чем к мужу матери. Не сказать, что отношения с отчимом не сложились или были натянутыми. Нет. Просто не стремился тот помогать парню в жизни. Даже советом.
— У меня — нет, — Дмитрий постарался выдержать ровный тон, хотя было желание высказать отчиму всё, что думает о его жене. — А вот у вас — пока не знаю.
— В каком смысле? — насторожился Гарбузов.
— В самом прямом, Олег Игоревич, — а вот так тоже не часто обращался к отчиму. С возрастом начал, и только в те периоды, когда не сходился по какому-либо вопросу. А вот сейчас… Сейчас очень боялся выйти на серьезный конфликт. Впрочем, наверно по этой причине и звонил ему, а не матери. — У меня просьба большая будет, поговорите со своей женой и, по совместительству, моей матерью, чтобы, если не хочет создать проблем всем, в том числе и вам, перестала лезть в мою семью.