Шаг до любви
Шрифт:
— Подождите, он вас оскорбил, а вы вот так легко прощаете? — категорически отказывался понимать сидящую перед ним женщину! — Феноменально, — без труда выдержав взгляд, наконец, утвердительно кивнул, уступив, — Хорошо, если это не обходимо для нашего с вами дальнейшего общения, я поговорю с ним.
— Только не в своей Константиновской манере, — предупредила Рита, окончательно разделываясь со своим завтраком.
— А это уже как получится, — обронил он, поднимаясь из-за стола и составляя на поднос у раковины посуду со стола. Времени на уборку не оставалось.
— Алексей…
— Рита, конфликта, поверьте, нет, — заверил Константинов, забирая из её рук чашку с пустой тарелочкой. — Нам до самолета осталось всё ничего. Билет я вам, конечно, в случае чего, поменяю, но вы отдохнуть не успеете к завтрашнему дню. Так что бегом собираемся и выезжаем.
Спорить о происшествии вчерашнего вечера они могли до бесконечности. Только, сомнений в том не было, каждый останется при своем мнении. А для него вчерашнее поведение сына — недопустимо. От слова — совсем! Не так воспитывал парня. Не то закладывал в голову. И никакое оправдание слушать не желал…
2
Москва. В аэропорту были заблаговременно, хотя не сказала бы, что Константинов сильно «гнал». Да, ездил быстро, но — без фанатизма, соблюдая правила и скоростной режим. По крайней мере — когда рядом находилась она.
А, возможно, просто повезло и не попали в пробку. Вот в таком случае, точно, возникла бы проблема. Вспомнилась Маслова, которая несколько дней назад устроила им с Юркой истерику по вопросу времени прибытия в аэропорт. Та панически боялась опоздать. Хотя, сама, редко куда спешила. Не её это было — своевременность…
Зарегистрировав на рейс через терминал, Константинов, отдавая посадочный талон, совершенно неожиданно спросил:
— Рита, а чего вы боитесь?
В первое мгновение Коташова растерялась. Казалось, обо всём переговорили в квартире. И сейчас… Панически боялась возможного молчания. Тишины. Казалось, отношение к ней со стороны Константинова, изменилось. В чем именно это выражалось, понять не могла. Но появился какой-то сдерживающий фактор… Пока — необъяснимый для неё…
— То есть? — осторожно прозвучал вопрос.
— Не называя своего адреса, — пояснил провожатый, оформляя багаж. — Ну, вы же понимаете, что в вашем городке узнать его несложно, — продолжал Алексей, передавая своей спутнице бирку с номером. — От силы — несколько дней. А, учитывая, что ориентировочно мне известен ваш район обитания, если задаться целью, можно просто понаблюдать. Ведь с Глашей вы гуляете ежедневно. Или я не прав?
И снова вывел на тему, которая занимала, наверно, на протяжении всего их знакомства. Такого упрямства понять не мог. Не собирался напрашиваться в гости. Не в его правилах. Но уж просто знать адрес…
— Алексей, слишком всё быстро.
Рита постаралась уйти от темы, которой, на самом деле побаивалась. Сама себя в данном случае не понимала. Да, узнать адрес было не сложно. Не Москва, много усилий прикладывать не придётся, совершенно верно подметил. Но вот тут очень хотелось верить его обещанию не искать точного адреса, пока сама не скажет.
— Не буду спорить, возможно, — согласился Константинов, добавив, — Но и нам с вами давно не по двадцать лет.
Что сейчас попытался сказать данной фразой? Рита на секунду прикрыла глаза. Поняла прекрасно. И спорить — сложно. Время, действительно, терять глупо. То время, которое они могли бы провести вместе. А хотели ли?..
— Вот именно поэтому, — произнесла она с уверенностью в голосе. Перехватив слегка недоумевающий взгляд, ответ, по всей видимости, ожидался другой, неожиданно выдала, — Вы еще для себя не всё решили.
Заявление, от которого опешил. Вот в чем точно на сегодняшний день не сомневался, так это в собственных действиях. И, казалось, те вполне четко обозначают позицию относительно, их совместных, дальнейших отношений.
— С чего вы взяли? — вырвался вопрос.
— Если бы решили, то сказали бы обо мне старшему сыну, — проговорила она совершенно спокойно. — Ну, или как-то иначе дали бы ему понять, что у вас в квартире гостья, — и снова возврат к событиям вчерашнего вечера. Константинов мысленно чертыхнулся. Боялся он возможных проблем из-за «выступления» парня. — Вы не сделали этого.
Нет, она не выносила приговор, что уже вселяло надежду. С одной стороны, с другой же… А вот с другой — совершенно не нравился тон. Когда женщина переходила на подобную тональность, жди беды.
— Я не обязан…
— Алексей, вы привыкли буквально всё держать под жестким контролем, — неожиданно резко перебила его Коташова, заставив смолкнуть. А от неожиданности её «выпада», во взгляде задержалось недоумение. До сих пор женщины с ним как-то в словесные перепалки не вступали (за исключением жен). — В том числе, и в семье, — добавила Рита. — Я так жить не смогу, — призналась она уже менее эмоционально, но достаточно пугающе-уверенно. — Вы не умеете доверять. Это — страшно.
Она еще о многом из своей жизни не готова рассказать. Но вот то, что попыталась донести сейчас… Константинов молчал с минуту. Никто и никогда прежде ничего подобного ему не говорил. Она же… В какой-то момент поймал себя на мысли, что не только о его характере сейчас сказала, но и о своем прошлом, остававшемся для него до сих пор за глухим занавесом.
— А сами?
Да, она права. Он разучился доверять. Жесткий самоконтроль, да и не только самоконтроль, а контроль вообще всего окружающего, давно стал нормой. И никогда над этим не задумывался. Просто знал, что по-другому в жизни ничего не получится добиться. А когда добился, считал себя обязанным, как минимум — не растерять.
— Я — женщина, — нарушила его размышления очередной репликой. — И не уверена, что мы с вами видимся не в последний раз.
Константинов сменился в лице. Подобного заявления точно не ожидалось. Да и все моменты, или, по крайней мере, самые опасные, для продолжения их отношений, за вчерашний вечер и сегодняшнее утро обговорили. И в целом…