Шаг из тьмы 2

Орлов Олег

Весенний день выдался на удивление тёплым и солнечным. На торгу народу было не так уж много, по этому на высокого воина в тяжёлой броне и изуродованным лицом, сопровождаемого двумя вооруженными до зубов головорезами, многие обращали внимание. Шептались, что это один из новгородских бояр, присланный с дружиной для контроля за торговым путём. Многие узнавали в нём скомороха, который год назад развлекал горожан нечеловеческими прыжками и падениями, уж больно лицо у того было приметное. Боярин ходил, присматривался, иногда покупал разную мелочь, за которую ожесточённо торговался, похлеще любого купца. В очередной лавке боярин приобрёл шёлковые ленты, чтоб заплетать в косу, улыбнулся чему то своему.

Наверное вспомнил ту, для которой покупал яркую красоту. Да так и упал с улыбкой на лице и стрелой в сердце, в жидкую грязь, которой полно по весне на торжище. Истошно заверещала какая то девица, бестолково заметались сопровождавшие боярина вои. Видевший убийство собственными глазами, десятник торговой стражи, только и смог, что закричать — хватайте татей! Кто бы ещё видел тех татей. Пожалуй, умней всех поступил старый кузнец, живший в самом конце рыбной улицы, ходивший по молодости с ушкуйниками. Схватил в охапку проходящую мимо бабу с детьми и вместе с ними спрятался в ближайшей лавке. Правильно, мало ли чего. Один боярин лежал с застывшей на лице улыбкой, продолжая сжимать в руке уже втоптанные в грязь ленты.

Глава 14

Боголюбово

В полутёмном зале княжеской резиденции за столом сидели двое. Высокий седой старик, сложив ладони домиком, внимательно слушал своего соратника. Собеседник, такой же старик, неспешно шуршал пергаментами, вёл такой же неторопливый рассказ. Первый старец морщился, новости принесённые сегодня соратником ему явно не нравились. Наконец, он поднял руку в останавливающем жесте.

— Ладно Семён, по булгарам мне всё понятно. Не хочу принимать с ходу столь серьёзное решение. Тут всё обдумать требуется. Расскажи про Киевские события.

— Да, здесь кое что уже ясно, — старик прошуршал пергаментами, и извлёк из кипы несколько листов бумаги, — примерно, события развивались следующим образом. Словене не на шутку встревожились из за своих неудач в прошлом году. Решили перенаправить внимание князей, используя нашу напряжённость с Русью. И здесь Мстислав сам подал отличный повод, допустив казнь Феофана, — при упоминании убитого епископа, лицо князя непроизвольно дёрнулось. Оно и понятно, очень много он вложил в создание ручного епископа, а когда дело начало по настоящему работать да пользу приносить, того взяли, да казнили, — имоставалось только воспользоваться вашей враждой, а там глядишь, вы так увлечётесь убивать друг дружку, что другие подтянутся, а про них и думать забудут.

Послали две команды, одну к нам, под руководством посадникова приёмыша, вторую в Киев. У нас работали по старинке, пришли к первым людям и начали серебром их осыпать. На юге, проявили завидную смекалку, так расшевелили киевлян, что те, все как один встали за войну. Вот полюбуйся — протянул собеседнику листы бумаги, — с помощью таких грамот распускал слухи, разжигая к тебе ненависть на Руси.

— Смахивает на новгородскую газету, — хмыкнул первый, — продолжай, очень интересно. Кстати, узнал, как делается.

— Да, делают множество маленьких буквиц, из которых слова собирают, далее их краской намазывают, прикладывают чистый лист, на котором текст отпечатывается. Твой новый мастер подсказал, он оказывается и это дело знает.

— Дельно, надо и нам подобное завести.

— Уже отдал распоряжение, станок для самой печати уже сделали, сейчас буквицы отливают. Попутно пытаемся с бумагой разобраться, но пока плохо получается.

— Что ж, хоть какие-то хорошие новости на сегодня. Есть ещё что интересное?

— Пожалуй есть. В Киеве всем руководил известный тебе Алексей Индиец. Мстислав его поставил в помощь местному городнику, мастером пороков. Мастер твой, рвёт и мечет, выбил из сына твоего награду за его голову в полсотни гривен, после того злополучного ночного штурма, от себя добавил ещё столько же. Опасается он его сильно, говорит, что тот ранее занимался тем же, что и я у тебя.

Первый в задумчивости погладил бороду.

— Мыслилось мне, после прочтения его писанины, что у него со мной больше общего, чем с новгородскими горлопанами.

— Так и есть. Лис описывает его как мужа смелого и решительного, многих умений, исполненного всяческих достоинств и добродетелей. Не исключает, что сложись всё иначе, был бы он на нашей стороне. Но теперь он слишком сильно в Новгороде увяз.

— Жаль, судя по всему, знаний у него не меньше и человек достойный, уж если Лис его нахваливает. И на Русь именно его послали, видимо успел себя проявить. Дай задание присмотреться к нему внимательней, глядишь, найдётся подход. А то Сергий этот, мне не шибко нравиться, с гнильцой человечишка, — видя замешательство собеседника, первый нахмурился, — ну, говори, чего не так?

— Лис решил его с братом порешить, уж больно хорошо всё складывается. Очень много людей и серебра на них завязалось, если сейчас рубануть можно врагам нашим множество неприятностей доставить. Слишком много людей с ними связалось и слишком много серебра вокруг них закрутилось, если их убрать, в городе обязательно замятня начнётся. Фактически, Новгород сам себя обезглавит.

Ко всему, их военное искусство превышает наше. Сергий клянётся, что огненная западня, атака на корабли и малые пороки на киевских стенах их рук дело. Здесь склонен ему верить, больно всё необычно. Не воюют так у известных нам народов. Представляешь, Алексей этот набрался наглости, пробрался в самый центр осадного лагеря и завалился прямо к нему в шатёр. Из мечников к нему приставленных, находился с ним Игорь, сидел от этого Алексея на расстоянии удара, но тот смог уйти живым.

— Действительно, многих умений муж, если от Игоря ушёл, — усмехнулся первый, — а что Лис их приговорил, пусть так, ему на месте виднее.

Глава 15

Владимир

После того, как в городе узнали о провале операции на Ловати, первые несколько дней стали настоящим кошмаром. Казалось весь Новгород сговорился и решил достать Рябушева вопросами «а дальше как?» и «куны где?». Пришлось в ближайшем номере выделить первую полосу под статью собственного сочинения. В которой подробно описывал, что смерть племянника на выполнение взятых обязательств не повлияет ни коим образом. Все заказы будут выполнены в оговоренные сроки, в полном объёме и нечего тут истерить. По поводу награды за информацию об убийце, всем обращаться к тысяцкому, как написано в розыскных листах. Неприятно удивил водитель, оставшийся старшим на производстве. Устроил земляку поминки чуть не переросшие в длительный запой. Пришлось вставить ему и собутыльникам пистон по самые не хочу, и усилить охрану объекта, благо нужные связи присутствовали и средства пока позволяли.

Вообще, ситуация сложилась донельзя странная. Беспокоились совершенно не те люди. Хитрый менеджер, помня о зависимости производителей от торговых сетей в прежнем мире, принципиально отпускал товар мелкими партиями как можно большему числу купцов. Вот эти «оптовики» и атаковали хирурга первое время. Собственно, понятно, народ беспокоился за собственное дело. Непонятно оставалось другое, почему ни кто из крупных акционеров, вложивших в проект сумасшедшие деньги, даже не дёрнулся?

По идее, после гибели одной из ключевых фигур, заинтересованные лица если и не кинуться сразу за своей долей, то как минимум соберутся поговорить за жизнь. С соболезнованиями и поговорить пришёл один Милан, у которого доля была меньше всех. Отцы города ограничились кратким соболезнованием, в остальном предпочитая играть в молчанку.