Шрифт:
Шаг назад
Поздняя весна - очень красивое и уютное время. Тем более в этих местах. Еще нежные ярко зеленые листочки ласкает легкий теплый ветер, разнося по округе аромат сладкой смолы и того особого сока, что как кровь по пуповине течет по стволам деревьев. Набухшие бутоны вот-вот грозят раскрыться мягким бархатом цветов, придавая улочкам Апалузии особую свежесть и шарм. Ведь здесь каждый уважающий себя горожанин старался посадить перед домом как можно больше деревьев пакато, чьи нежно-голубые цветки являются символом города. А уж как любят местные соревноваться в самом красивом саде, и рассказывать не приходится. Серьезней баталии идут только за право в этом году
Я тронула медную ручку и через несколько мгновений где-то далеко в доме, спрятанном за голубовато-зеленой дымкой еще нецветущих деревьев, послышался мелодичный перезвон. Сердце отдалось на этот звук, словно перепуганная птица на выстрел охотника. Что же это такое? Ведь я уже пришла к выводу, что здесь меня вряд ли ждет опасность и подобная встреча не может быть рисковой. Вот только внутренний мандраж не желал отпускать, придавая ожиданиям особую пикантность. Не часто мне удается почувствовать нечто подобное, и прежде я предпочитала наслаждаться даже собственными волнениями. Сейчас же они доставляли только неприятности.
Хорошо хоть к тому моменту, когда к низкой калитке, кованной в стиле айдэмного сада, подошла девушка-служанка, я уже взяла себя в руки, которые даже не дрожали при передаче небольшого конверта с приглашением.
– Добро пожаловать в салон леди Гатиании, - расплылась в приветливой улыбке невысокая блондиночка, открывая передо мной проход.
Она проводила меня через извилистую дорожку, мощенную желтым булыжником, к аккуратному двухэтажному коттеджу, густо заросшему изумрудным плющом. Как я знала, для подобного эффекта требуется не менее столетья тщательного ухода на этаж, но метаморфозы резной листвы, не опадающей на зимние месяцы, того стоила - в середине лета дом станет белым, а на исходе осени побагровеет. В многочисленных вазонах цвели пюльпаны и анитины глазки, придавая особую нарядность окружающему благоденствию. Внутри царила вся та же милая простота и изысканность, что только подчеркивает хороший вкус и достаток владельцев. Большой холл украшали резные деревянные панели и многочисленные нерасписанные горшки с живыми цветами, а для удобства посетителей было поставлено несколько кресел для господ и удобные диванчики для дам, чьи пышные юбки могли не бояться пострадать от неудобной мебели. Но лично мне ждать не пришлось, хозяйка сама поспешила на встречу, вежливо раскланявшись даже прежде, чем в ее руки попал конверт.
– Рада приветствовать в своем доме, - прощебетала эта нежная фея с цепкими умными глазами, успевшими осмотреть меня от кончиков начищенных сапог и до перьев шляпы, которую я почтительно сняла и держала в руках.
– Вас уже ожидают.
Коротко кивнув, я проследовала за ней по галерее в дальнее крыло коттеджа, а затем по лестнице на второй этаж. Там мы остановились у одной из дверей темного дуба. Хозяйка вежливо постучала и только после этого вошла.
– Ваша гостья прибыла, мой господин, - буквально прощебетала женщина.
– Тогда пусть присоединяется, - ответил ей голос, от которого сердце мое застучало чаще.
– Боюсь, мне нужна помощь, чтобы справиться со всеми этими угощениями, которыми вы решили меня побаловать, прекраснейшая Гатиания.
Лично мне очень хотелось поморщиться от приторности этих слов, но сама же хозяйка дома расплылась в совершенно дурацкой улыбке и несколько замешкалась, прежде чем отойти в сторону и жестом предложить мне пройти на балкон.
На какое-то краткое мгновенье у меня закружилась голова. Но уже в следующее ноги сами уверенно понесли туда, где возможно им дадут отдохнуть, а мне, наконец, сесть и не выдавать их слабость. Это состояние позже злило меня, и каждый раз, когда я вспоминаю о нем, приходит стыд за собственную слабость. Но тогда
По широкому балкону, задрапированному белыми занавесями, гулял все тот же ароматный и легкий ветерок, едва касавшийся каштановых прядей волос, находящихся в каком-то лихом беспорядке. Длинная челка все так же спадала на кошачьи зеленые глаза с прищуром. Именно их любопытный, жадный взгляд и заставил меня протрезветь от пьянящего ожидания.
Мужчина каким-то невероятно гибким движением встал и в несколько шагов подошел ко мне. От долгого взгляда снова стало не по себе, но я очень постаралась выдержать его достойно, с каждой секундо все и выше и вопросительнее поднимая брови. Говорить первой решительно не хотелось. Да и что я могла сказать - "А вот и я"? Или все же стоило быть прямолинейной - "Я хочу вернуться"? Да мне самой было непонятно, зачем я вообще согласилась встретиться с ним! Почему одна мысль увидеть его вновь вызывала во мне такие непривычно яркие чувства? Почему мне этого так хотелось и так пугало? И почему, демоны вас побери, мне так упрямо хотелось вернуться именно к нему? Почему не кто-то другой?
– Рад, что ты все же пришла, - наконец нарушил он тишину, разбавленную только звуком закрывающейся двери.
– Приветствую, Ваше Высочество. Вы оказали мне неоценимую помощь, - склонила я голову в знак признательности, - я не могла отказаться.
– Ису, - мое собственное имя в его устах звучало очень осуждающе. Но вот глаза, а затем и губы улыбались.
– Давай сделаем вид, что я этого не слышал. Тем более, что помогала эта парочка прохвостов, и не тебе, а скорее короне наших соседей. Надеюсь, ты не будешь против присоединиться ко мне за чаем?
И не дождавшись ответа, забрал из рук шляпу, весьма небрежно закинув ее в сторону.
– Дарьян предупредил меня, чтобы я поберегла свой аппетит на угощения в этом доме.
– О, представляю, в каких именно выражениях он это сказал, - рассмеялся принц, возвращаясь в свое кресло.
– Да, не особо церемонясь, - согласилась я, присаживаясь напротив.
– Тогда давай договоримся тоже обходиться без них. Не хочется превращать всё в светский раут.
– Как скажите, ваше высочество, - не смогла я скрыть улыбки.
Ну как мне его еще называть, не Шефаром же? Хотя именно это имя для меня и было истинным для зеленоглазого принца.
Если верить словам Дарьяна, а это значит принимать полуправду, то мужчина, в данный момент сидящий передо мной, третий сын императора Теодерика, известного своей непримиримой и грозной позицией по любому поводу, касающемуся его страны. Во времена его правления обширные границы Ортарской Империи хоть перестали разрастаться, но и укрепились достаточно, чтобы отбить у соседей охоту даже вспоминать о принадлежности этих земель кому-то другому. Стоило хоть какому-то корольку вспомнить, что вон те луга, на которых теперь пасутся ортарские стада, некогда принадлежали его батюшке, послы быстро напоминали, как те времена давно канули в забытье и почему именно о них стоит позабыть. Особенно память ослабляли мощные гарнизоны и форты, с отборными воинами и защитниками родины.
Правда вот уже десять лет Император Теодерик делит власть со своим старшим сыном - Аврест Лютацианом, что заставило насторожиться даже самых дружественных соседей Ортары. Кто знает, какую политику поддержит новый соправитель, возьмет он в свои руки карты прилегающих земель, или пригласит послов ко двору. Пока же молодой Император полностью поддерживает отца, постепенно сдающего свои позиции в пользу молодости и рвения. Аврест Теодерик все реже покидает из столицы, предпочитая заниматься государственными делами в своей зимней резиденции, в то время как его сын разъезжает по провинциям, которых у страны не так уж и мало.