Шаг в бездну
Шрифт:
— Что ж… отлично. — Он посмотрел на часы. — Хм… через два часа вернутся остальные. Выпить не хотите?
— Нет, спасибо. Да и ждать не хочу. Увидимся завтра.
Они пожали друг другу руки, и Александр проводил его до двери.
Проводник пристроил на плечи рюкзак и неспешно спустился по лестнице. Когда он вышел на улицу, снова начался дождь.
Вокруг него кружились бессвязные образы. Странные птицы похожие на рыб, говорящие собаки, русские медведи в шапках-ушанках и с балалайками… все они бубнили что-то неразборчивое,
— Френк! Френк, проснись, мать твою! — Ленс тряс его, пытаясь привести в чувство.
Френк промычал что-то неразборчивое в ответ.
— Вставай, сонный придурок! Оно возвращается!
— Что возвращается?! — Френк вскочил, разом потеряв последние связующие его со сном нити. От резкого движения он чуть было не упал с толстой ветви дерева, на которое они взобрались.
— Этот чертов огонек, — Ленс указал в сторону тусклого свечения, что было видно в метрах пятидесяти от них. — Ты что, забыл?
— Нет, — ответил он, потерев обоженную руку, — я отлично помню эту дрянь. Мне до сих пор кажется, что моя рука побывала в микроволновке!
Ленс осторожно опустил тонкую ветку, мешающую обзору, и стал рассматривать парящий огненный шар. Он был небольших размеров, примерно как футбольный мяч, — намного меньше того, что попался им в первый раз. Шар не двигался, просто парил в воздухе на одном месте, как надутый гелием шарик, привязанный тонкой цветной лентой. А в ночной темноте он вполне мог сойти за фонарь…
Казалось, он будто выжидает, когда они наконец покажутся из-за листвы.
— Похоже, наш огненный приятель и не думает лететь дальше, — устало произнес Ленс. — Ладно, черт с ним. Скоро утро. Улетит, никуда не денется…
— Если бы их можно было поймать, из них вышла бы отличная печка, — Френк рассмеялся, но вышло это настолько вяло, что он едва этому не испугался.
За несколько дней, которые они провели в этом зеленом аду, из съестного кроме каких-то странных огурцов им ничего не попалось. Никакой живности. Даже жуков. Только эти чертовы парящие огни. Зато растительности здесь было хоть отбавляй — трава, деревья, кусты… Вечером следующего дня после их чудесного перемещения, они наткнулись на небольшую рощицу, где среди берез росли странные кусты. Они походили на смородиновые, но вместо маленьких ягод на них росли продолговатые зеленые плоды.
— Посмотрим, Френки, сдохнем ли мы от этого или нет, — сказал тогда Ленс, сорвав "огурец" с куста.
— Насколько я помню, огурцы не растут на кустах, как ягоды, — сомнительно высказался Френк, — но лучше уж я умру от отравления, чем голодной смертью.
Внешне эти огурцы ничем не отличались от обычных, — даже когда Ленс разломил один пополам, чтобы посмотреть, что внутри, он увидел такие же семена в центре плода. Однако внешнее сходство вовсе не говорило о том, что их можно без опаски есть — с тем же успехом они могли есть и ядовитых лягушек амазонии.
Они попробовали. По счастливому стечению обстоятельств они не получили отравления. Собрав столько, сколько могли унести, они двинулись дальше. Вскоре они добрались до одиноко стоящего старого дерева, на ветвях которого сейчас и находились.
— Ну что там? — спросил Френк — Улетел?
— Нет. Все парит и не думает сдвигаться с места, черт бы его подрал.
Френк достал из кармана огурец и с отвращением на него посмотрел. Они ели их уже четыре дня — после одного взгляда у обоих пропадало желание есть, но все же они их ели, чтобы хоть как-то восполнить теряющуюся жидкость в организме.
— Если бы я знал, что у меня будет салатная диета, ни за что бы не поехал в этот раз, — со вздохом протянул Френк, — и ладно бы салат… одни огурцы! Я уже смотреть на них не могу.
— Я тоже. Но разве ты видел что-то другое, что можно было бы съесть? Здесь даже нет гребаных кузнечиков. Одна трава, да и та горькая до невозможности. Черт… хорошо же мы с тобой влипли.
— Можешь не говорить, — отмахнулся Френк, скорчив усталую мину. — Ух… мне кажется, спина у меня уже приняла форму этой долбаной ветки. Хоть бы попалось какое-нибудь селение, если здесь они вообще есть…
Ленс подполз к Френку и прислонился спиной к толстому стволу дерева, постаравшись расположиться как можно удобнее. Они плохо спали, почти не ели, и все время держали путь на север. Без компаса они понемногу сбивались с пути, хотя и ориентировались по солнцу и природным ориентирам — как ни странно это здесь тоже работало.
Шелест листьев и тихий, почти незаметный шорох травы. Это единственные звуки, которые здесь были. Даже эти шары летали совершенно беззвучно. Какое-то время они просто сидели молча, слушая эти единственные звуки, стараясь не обращать внимания на постоянно ноющее чувство голода и жажды. Во всяком случае, они пытались не обращать на это внимания.
Ленс хмыкнул.
— Представь, что мы — единственные люди здесь. Во всем этом долбаном мире. И единственные его обитатели — эти самые шары. Мы ведь кроме них никого и ничего не встретили. Единственные следы человеческой или похожей цивилизации мы оставили далеко позади. Остатки того парка. — Он помолчал. — Думаю, к этому миру они имеют такое же отношение как Папа Римский к рок-н-роллу. У меня мурашки по спине бегут от таких мыслей, но ведь это вполне возможно. Я бы сказал, более чем!
Френк молча смотрел на него.
— А еще я думаю, — продолжил Ленс, — что вероятность нахождения очередного портала… или перехода — как угодно… вероятность эта ничтожно мала. Как я понял, то, что нас перебросило сюда, имело случайный характер, поскольку, если бы это было постоянным, мы бы могли вернуться обратно. Но пути назад нет, как впрочем, и надежды найти очередной переход ведущий именно в наш мир и наше же время.
— С чего ты уверен, что надежды нет?
— А с чего она должна быть? — Ленс пожал плечами. — Да, вероятность того, что мы найдем следующий переход безусловно есть, но далеко не факт, что он будет вести туда куда нужно нам, понимаешь?