Шаг в неизвестность
Шрифт:
– Мистер Аттенборо?
Погруженный в свои размышления, Ральф не заметил, как они припарковались, как Дороти вышла из машины. Он очнулся, только увидев перед собой фигуру водителя, открывшего пред ним дверь. Он всегда вел себя неадекватно, когда Дороти была рядом. Такое состояние было ему раньше не знакомо.
Отпустив водителя, Ральф повел Дороти к лифту. Он хотел бы забыть о тесте на беременность, но нужно было следовать логике. У них действительно еще будет время купить этот тест утром до самолета, который вылетал в полдень. При мысли, что результат может быть отрицательным, и второй билет окажется ненужным, у Ральфа внутри все похолодело.
Он открыл дверь номера, пропуская Дороти вперед. Разум говорил ему, что в этом случае они должны будут расстаться без взаимных претензий. Его бывшие любовницы были бы удовлетворены тем, что он сделал сегодня для Дороти. Он научился платить женщинам за любовь и знал, сколько и за что должен заплатить. Но отношения с Дороти Нильсон не подходили под привычный шаблон.
– Ох!
– Дороти споткнулась о груду вещей, лежащих у порога, и Ральф поддержал ее, обняв за талию.
– Кто положил это здесь?
Ее голос задрожал, и она понадеялась, что Ральф отнесет это на счет испуга от чуть было не случившегося падения и не догадается, что всему виной прикосновение его сильных рук.
– И вообще, что это?
– гневно спросила она, втайне ругая себя за то, что не смогла сдержать эмоции.
– Ты, правда, не знаешь?
– с иронией спросил он, отпуская Дороти. Тепло ее тела проникало через пиджак до самой кожи, заставляя его томиться желанием. Он засунул руки в карманы и перешагнул через груду коробок.
– Я распорядился, чтобы их доставили прямо в номер, у администратора есть ключи. Я предлагаю тебе осмотреть их и упаковать то, что ты хочешь взять с собой в Калгари.
Слова сами сорвались с губ. Ведь Дороти еще могла и не полететь с ним.
– Я отнесу это все в твою комнату, - предложил он, не гладя на нее. Он не замечал изумленного взгляда, которым Дороти буквально впилась в него.
– Подожди!
– сказал она.
Это все одежда? Во всех этих коробках, в сторону которых он так небрежно кивнул, были платья и костюмы? Те самые, которые она примеряла перед ним?
Дороти была в шоке. Да это, наверное, стоит целое состояние! Ей было неловко принять от него даже костюм и цепочку… Но все эти наряды! Об этом не могло быть и речи.
Он сделал вид, что не понял истинного смысла ее восклицания, и нагнулся, чтобы поднять первые две коробки.
– Да мне совсем не трудно. Я вполне способен перетащить этот небольшой груз.
– Взяв коробки, он отвернулся от нее и направился в спальню.
– Но… - Дороти растерянно проследовала за ним.
Ральф выложил несколько свертков на кровать и стал разворачивать бумагу.
– Я не хотела сказать, что ты слишком слаб, чтобы отнести их, - пояснила она.
– Ты ведь знаешь, что я имела в виду.
– Она положила сжатые в кулаки руки на пояс.
– Я не могу это принять. Это слишком. Кроме того, мне вряд ли когда-либо придется носить эти наряды. Все это пустая трата денег. Отошли их назад или забери себе!
– Взять себе?
– Ральф выпрямился. Он вытащил из коробки тонкое золотистое вечернее платье, в котором она так потрясающе выглядела во время примерки. Словно золотистый поток, оно струилось сквозь его пальцы, и Дороти почувствовала, что сдается.
– Я не ношу женской одежды.
– Он надеялся, что она улыбнется в ответ своей лучезарной улыбкой.
В течение нескольких секунд Дороти отчаянно боролось с желанием ответить Ральфу таким же озорным замечанием, наблюдая, как вспыхнувший в черных глазах Ральфа огонек озарил все лицо, как уголки его тонких губ слегка приподнялись, призывая ее поддержать его в его игривом настроении. Она подавила этот импульс и напустила на себя серьезный вид. У нее был для этого повод.
Придав голосу несколько презрительную интонацию, она проигнорировала его шутку и язвительно напомнила:
– Ты же придумал мне легенду, помнишь? Я, кажется, должна быть служанкой у какой-то знатной дамы?
Чем больше она думала о той роли, которую ей предстоит играть в доме Ральфа, тем меньше она ей нравилась. Но эта роль давала ей возможность увидеть отца и разобраться наконец, что он из себя представляет.
Неожиданная вредность, проступившая у нее в голосе, неприятно задела саму Дороти, и она попыталась оправдать свою язвительность оскорбительностью такого положения:
– Я должна выглядеть скромно, даже убого, поэтому вместо всего этого, - она указала на груду дорогих платьев, - следовало купить простое черное платье и аккуратный белый фартук, который я буду предусмотрительно снимать, когда возьму почистить туфли госпожи!
Мысль о том, что такое хрупкое и красивое создание, как Дороти, будет девочкой на побегушках у Маргарет, вызвала у него горечь во рту. Его губы выпрямились в одну тонкую полоску.
– Я отбросил эту легенду. Она не годится.
– Его голос был груб.
– Я сам не знаю, как она могла прийти мне в голову. Ты войдешь в дом моей матери как гостья. Ровня всем остальным в нем.
– Его глаза сверкали.
– Что касается чистки обуви, то Маргарет не достойна даже прикоснуться к твоей, не говоря уже о том, чтобы ты чистила ее.
– Bay!
– издала Дороти победный клич.
Такой сногсшибательный мужчина. Неужели он считал ее своей ровней? При мысли об этом она вся дрожала от восторга. Он принадлежал к самому высокому классу общества, и быть представленной им как гостья было каким-то сверхъестественным чудом.
Его плечи расслабились, застывшие, словно каменные черты лица оживились лучистой улыбкой. Он протянул ей платье, которое держал в руках.
– Надень это для меня. Мы сегодня поужинаем в ресторане отеля. Я пока займусь остальными вещами.
Волна удовольствия захлестнула все ее тело. Что могли сделать с ней несколько сказанных им нежных слов! Я как марионетка, которую дергает за ниточки опытный кукловод, подумала Дороти. Но это не мешало ей чувствовать себя счастливой.
Через час она стояла перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. Она старалась сдерживать тот восторг, который испытывала, глядя на свое отражение. Дороти с трудом узнавала себя. Только сейчас она осознала, насколько дешевая одежда убивала ее красоту. В роскошном вечернем платье, подчеркивающем ее индивидуальность и шарм, она выглядела великолепно! Настоящая красавица! Платье было волшебным, каким-то неземным. Ей с трудом верилось, что оно сделано человеческими руками. Казалось, оно было соткано из лепестков нежного, золотого цветка. Тонкая полоска ткани обхватывала ее шею сзади, а спереди двумя струйками спускалась вниз, к открытому лифу, мягко облегающему стройное тело. От пояса ткань падала вниз изящными складками. Спина была открыта.