Шаг в сторону. Часть 2
Шрифт:
— Н-да, всем бы таких дядюшек. А ты, Ратька, целую интригу затеял. Если сговорился с Гориславом, то и надо было все выяснить. Так что теперь дом этот — Марка. Что скажешь?
— Так слуга его причитал, что последние деньги тратят, — Фоминский, ничуть не расстоившись, пожал плечами. — Кто ж знал, что Марк у нас богач такой. Надо бы канцелярским ему проверить.
— Это ты сам с Россошьевым обсудишь, — Смоленский хлопнул ладонью по столу. — Ну а ты, Горислав?
— Пятнадцать, больше не дам, — проворчал пучеглазый.
— Продашь?
— Я бы позже обсудил этот вопрос, — снова состорожничал
Смоленский расхохотался.
— Ох и хитер, подлец. Ладно, вот твоя грамота, Марк, приложись перстнем именным, и все, можешь распоряжаться своим имуществом.
И хитро так на меня посмотрел. Последняя подстава, да?
Даже у Смоленского глаза округлились, когда золотой ворон сверкнул на печатке, сполз огненным знаком на грамотку, которая вспыхнула синим и разделилась на три одинаковых листа.
Рада ахнула, Фоминский аж закашлялся, а вот Вяземский, тот захрюкал, хлопнул себя ладонями по коленям.
— Подкидыш! Ратька, опять ты в лужу сел. Так он и Травино твое получит обратно. Вот уел, молодец! Марк, если тебе невмоготу станет, приходи, я тебе занятие найду.
— Кто-ж знал, — прохрипел Фоминский.
— Водички выпей, полегчает, — посоветовал ему князь. — А ты опять меня удивил, боярин Травин. И вправду, теперь можешь Травино обратно требовать, и цену тебе дам ниже, двести пятьдесят тысяч. А? Сдюжишь? Место знатное, а будет еще знатнее, а там глядишь, и удельным княжеством станет. Что скажешь?
— Нет, — задавив внутреннюю жабу, вздохнул я. — Договор есть договор, порядили — значит надо выполнять. Да и в Пограничье, может быть, вернусь.
— Ну так тому и быть. С первым делом закончили.
Фоминский облегченно вздохнул, Вяземский закончил хрюкать и внимательно разглядывал меня, словно первый раз увидел. Ну а дочка Всеслава сидела, сложив руки на коленях, и в одну точку смотрела. Задумалась о чем-то, наверное.
— Ну а второе, — Смоленский поджал губы, — надо Марка наградить. Он спасению моей правнучки способствовал, так что скряжничать не буду. Денег не предлагаю, за такое боярину — считай, оскорбление, должность может какую?
— Да у меня уже вроде есть, — пожал я плечами.
— Тогда одно осталось — выберешь себе любую вещь из моей особой сокровищницы. Вон Даня проводит тебя. Это первое.
По взглядам, которыми перекинулись присутствующие, было заметно, что подарок этот их удивил. И рассмешил. Ладно, еще второе есть, может с этим повезет.
— Ну а второе, негоже такому доброму молодцу одному быть. Женю я тебя. На девушке скромной, красивой и одаренной. Чтобы род Травиных процветал в веках. Не благодари, — князь махнул рукой, а я только ошалело молчал, — мое княжеское слово дадено, а за невестой приданное я дам. Богатое. Так что и честь твоя боярская не пострадает, и спутницу жизни достойную обретешь.
Спасибо колдовским способностям, обездвижил лицевые мускулы, а то изобразил бы матом картину своего отношения к таким «подаркам». Но князь все понял, и лукаво на меня поглядывал. Остальные тоже развеселились, Фоминский, так и вовсе по плечу похлопал довольно.
— Могу я хоть узнать, кто мне это счастье доставит? — выдавил из себя я. Тридцать семь лет удачно бегал от штампа, авось и тут пронесет.
— Так родственница князя Добрянского, Беляна, — припечатал меня Смоленский. — Видел я, видел любовь в ваших глазах.
А я видел, как подхожу к князю и с разворота бью его в подбородок. Потом, как только он начнет падать, добавлю ногой по яйцам, а согнется вперед, локтем по носу, чтобы хлестала кровь из гада, вся вытекла.
Смоленский, очевидно, ход моих мыслей понял, нахмурился.
— Или награда княжья не по нраву тебе?
— По нраву, спасибо, великий князь, — быстро пришел в себя, — желание тайное мое исполнил, будет возможность, отслужу.
Князь намек понял, только усмехнулся. Ага, лаяла моська на слона.
— Ну так тому и быть. Вот на Купалу и поженим, чего тянуть. Ну все, мы еще с моими друзьями тут потолкуем, а ты иди, Марк, Богдан тебя в сокровищницу проводит. И помни, только одну вещь, уж больно они у меня ценные.
Глава 18
Богдан Жижемский по каким-то катакомбам довел меня до хлипкой на вид, но очень заколдованной деревянной двери, приложил ладонь к верхней части, распахнул и завел меня в некое подобие музея. В нескольких больших комнатах на стеллажах, витринах и полках лежали всевозможные предметы, назначение которых так сразу и не разберешь.
— Полчаса, только одна вещь, — предупредил он, бросил на меня насмешливый взгляд и вышел, затворив за собой дверь.
Полчаса — слишком мало времени, чтобы подойти к каждому предмету, определить его назначение, подумать, нужен он или нет, сравнить с другими и наконец выбрать одну-единственную вещь. И — очень много, если точно знаешь, что искать.
Сокровищницы с магическими диковинками были почти у всех князей. Но то были вещи хоть и уникальные, но понятные. Те же, которые работать отказывались, не по причине поломки, а по непонятности предназначения, собирались на территории славянских государств всего двумя великими князьями — Смоленским и Ростовским. Остальные к подобным занятиям относились с прохладцей и иронией, а вот эти двое соревновались, кто больше непонятных предметов работать заставит. По мне так мастер спорта по колдовству может заставить работать все, что угодно, вот эти двое были действительно увлеченными людьми, тратили свое время, а потом хвастались друг перед другом результатом. Ну а неликвид, который так оживить и не удалось, и который иногда куплен был просто по случаю, вот в такие «сокровищницы» и складывали.
Вроде и предметы уникальные, князь от сердца, считай, оторвал, а перед этим бился над вещью может час, а может — неделю, а с другой стороны — фуфло. Только если для красоты взять, не подарок, а издевательство. Поэтому и удельные фыркнули, и Жижемский этот чуть ли не хохотал.
Не рассказывать же им, что именно сюда я и стремился, хоть и непонятно как попал. Вроде все сделал, чтобы меня князь заметил, а потом просто бы разговор завел о диковинках, ну и под подвиг мой меня сюда запустили бы. А видать, прокололся где-то, раз вот так решили наградить. Может, зря этой девчонке в мозги залез, пожалел? И лекарь ее там остаточное воздействие увидел и на меня вышел? Нет, бред какой-то, другая должна быть причина, но не важно это.