Шаг во тьму
Шрифт:
– Я был на совещании, – объяснил Ник. – Я же говорил тебе, что у меня не всегда есть возможность…
– Знаю, знаю. Я просто так сказала, а не обвиняла. – Мег накрутила локон на палец. – Все равно наш договор смешон и не удобен.
– А как же твоя бабушка?
– Я переосторожничала. Привычка, видимо: Дэн всегда считал ее хрупким цветком. Но подозреваю, что она не настолько несведуща в делах, как она позволяла ему думать.
– Тебе виднее. – Он гораздо легче соглашался с ее рассуждениями, чем обычно это делала Мег.
– У тебя
Мег невесело рассмеялась.
– В настоящий момент все не в порядке.
– Это так кажется. После похорон приходится выполнять тысячи неприятных обязанностей. А в качестве наследницы…
– Он все оставил бабушке. Кроме…
– Кроме чего?
Стук в дверь отвлек внимание Мег.
– Это слишком сложно объяснять по телефону. И я уже опаздываю к обеду.
– Понятно. Жаль, что я не смог быть тебе полезным. Звони мне в любое время – в любое вечернее время, если захочешь поделиться своими проблемами.
Но беседы по телефону, особенно на его условиях – а почему не на ее? – были слабой заменой того, чего она ждала в действительности: чувствовать рядом его теплое присутствие. Она не могла пригласить его в дом: бабушка начнет задавать застенчивые вопросы о его намерениях, и тогда ей придется придумать какую-нибудь неправдоподобную историю или сказать правду. Но ведь в восьми милях отсюда есть прекрасная гостиница…
Стук повторился, на этот раз более настойчиво.
– Я должна идти, – сказала Мег. – Я тебе перезвоню.
Повесив трубку, она подошла к двери и распахнула ее. Она ожидала увидеть Фрэнсис, но там стоял Клиф, поэтому хмурое выражение на ее лице не изменилось.
Он шагнул назад и сделал шутливый жест руками, словно защищаясь:
– Не стреляйте, леди, я не виноват. Меня прислала Фрэнсис. Она утверждает, что вы на шесть с половиной минут опоздали к обеду.
С неприкрытым любопытством он обвел взглядом ее комнату. Мег шагнула в коридор и закрыла дверь.
– Я думала, это Фрэнсис.
– Тогда я прощаю тебе твой пыл. – Они пошли к лестнице. – Извини, что я прервал твою беседу по телефону.
Услышав чистосердечное признание, что он подслушивал, она споткнулась. Он подхватил ее под руку. Он был на голову выше. Она подняла лицо и посмотрела ему в глаза – он широко улыбнулся без всяких угрызений совести.
– Я не мог разобрать слов. Просто слышал твой голос. Подумал, ты не до такой степени сумасшедшая, чтобы разговаривать сама с собой, хотя тебя можно понять.
Его рука продолжала ее поддерживать. Она была покрыта ровным загаром, его пальцы были длинными и красивыми.
– Меня трогает твое участие, – сухо проговорила Мег.
– У меня хорошо получаются бесполезные слова. – Наконец он отпустил ее руку и пропустил вперед. – Но в случае с тобой я даже могу нарушить обычное правило не вмешиваться в чужие проблемы. Могу я тебе помочь?
– Не хочу, чтобы ты напрягался. Или, выражаясь более вежливо…
– Отцепись? Подожди-ка. – Неожиданно
– Ты был испорченный сопляк и задира.
– Я был задирой, а вот ты была испорченной соплячкой. Вообще-то я уже давно не задираю девчонок. Я на самом деле хочу тебе помочь. Я знаю, может, даже лучше других, как тебе тяжело. Я тоже любил старого злодея.
Мег была тронута не только его словами, но и тем, что он не сказал. У них были не только общие воспоминания о детских играх и ссорах: у них была общая утрата и общий стыд от той давней утраты.
– Спасибо, – сказала она.
– Не надо. А если когда-нибудь пожелаешь выйти за меня замуж, я буду счастлив обдумать твое предложение.
– Что?
– Извини, я думал, тебе говорил Дэн. Было время, когда он мечтал поженить нас, а мой старик так и лопался от радости. Но пусть тебя это не беспокоит – это просто мысли вслух.
– Уж, конечно, я не стану беспокоиться.
Она оттолкнула его с дороги и сердито застучала каблуками по полу. Он направился за ней; она слышала, как он тихонько насвистывает сквозь зубы, и могла поспорить, что он улыбается. Черт возьми, она до сих пор попадается на его удочку: верит ласковому слову, теряет бдительность, а потом он делает возмутительное предложение. Она была права, когда подумала про него, что горбатого могила исправит.
К полудню у нее раскалывалась голова. И не из-за спертого воздуха: работала довольно сложная система вентиляции, которую провели не для людей, которые могли бы прийти туда, а для сокровищ, хранящихся здесь. Некоторые вещи портятся от жары или повышенной влажности: кожаные пояса и книжные переплеты, одежда, расшитая золотыми нитями с драгоценными камнями. Некоторые камни тоже плохо переносят резкую смену климата. Опалы могли дать трещину или лишиться блеска, слоновая кость – крошиться от сырости или расщепляться от слишком сухого воздуха.
Изделия из слоновой кости, опалы и лунные камни, красивейшие рубины и изумруды, василькового оттенка кашмирские сапфиры – всевозможные камни в различных оправах прошли мимо ее глаз в тот день. Мег попыталась сконцентрировать внимание уставших глаз на предмете, лежащем на столе: № 429 в инвентарной книге Дэна – подвеска из червонного золота с бриллиантами, рубинами и изумрудами и с эмалевыми фигурками Веры, Надежды и Милосердия в золотых одеждах. Заканчивался брелок тремя огромными жемчужинами. Это ж одно из украшений коллекции, потому что считалось, что брелок принадлежал «предку» Дэна – Даниэлю Миноту-первому. Стиль и техника исполнения соответствовали тому историческому периоду – концу XVI века – на юге Германии, но невозможно было доказать, что это произведение ювелирного искусства не вышло из рук какого-нибудь современного мастера.