Шаг во времени
Шрифт:
Серена, просияв, восторженно согласилась, а с Джереми стрельнул хитрым взглядом на будущего зятя и, посмеиваясь, сказал:
– Пора метать фишки? Ладно, сынок, я азартный. Честно говоря, я ждал возможности взглянуть на знаменитые места, где моя дочурка будет хозяйкой.
– Вот и хорошо, – граф коротко кивнул. – Я распоряжусь обо всем необходимом для поездки, – и, чмокнув Амаду в щечку и поклонившись Серене с Джереми, сел в поджидавшую коляску и укатил в ночную тьму.
Не успели еще дверь запереть за графом, а уж Серена, с блаженной миной на лице, разразилась бурным монологом о тех высотах, на какие воспарило семейство Бриджей в этот вечер. На сей раз даже Джереми, вопреки обыкновению, не возражал против бредятины, которую несет жена, стоял довольный, в сторонке, радостно потирая руки, и широкая улыбка смягчала резкие черты его лица.
Аманде стало душно в этой атмосфере. Не в силах больше слушать, она сослалась на головную боль и бросилась в спальню, словно в убежище. Перетерпела возбужденную болтовню Хатчингз, пока та помогала снимать бриллианты, синее атласное платье и расчесывала ей волосы, но потом сразу же отослала служанку, сказав, что сама наденет ночную сорочку. Спустя несколько минут Аманда устало заползла под стеганое одеяло и задула свечу. Закрыла глаза, но тут же расстроилась, поняв, что всем существом продолжает чувствовать напор упругого, мускулистого тела. Потрогала губы. Да, еще как припухли от того головокружительного поцелуя! Господи, как же ей быть со все усиливающимися чувствами к этому мужчине, которому она приходится невестой, но путаные отношения с которым скоро прекратятся навсегда? Попыталась сосредоточиться на том соображении, что если все пойдет по ее плану, то в недалеком будущем она покинет и Англию времен Регентства, и этого неотразимого аристократа, что здесь обитает. Аш, быть может, и поскорбит из-за ее исчезновения, но не долго – воспримет это как очередное финансовое осложнение; однако, если она сделает все, как наметила, то у него к тому времени будет все необходимое, чтобы твердо стоять на ногах. И он наконец будет свободен и сможет жениться на женщине своей мечты.
Ну, а сама Аманда, что у нее? Узнала кое-что новое об отношениях в иной эпохе, да и о себе тоже узнала не мало. Теперь она точно знает, что, вернувшись домой, к своей надежной карьере, она будет более уверена в себе, в своих личных достоинствах, пусть эти достоинства принадлежат искалеченной и не очень красивой женщине.
В таком случае, если все идет как надо и она во всем так уверена, почему же ей хочется плакать? В отчаянии она зарылась лицом в подушку и решила думать о чем-нибудь другом до тех пор, пока не одолеет сон. Например, о Бабушке Ашиндон. Старая леди настоятельно просила навестить ее утром. Чего ей надо? Лишь бы, ради Бога, не читала лекцию об обязанностях жены.
Наконец веки смежились, Аманда задышала ровно и глубоко, но сны в ту ночь были тревожны – в них то и дело появлялся высокий человек с надменным видом, шагал к ней, прикасался, и от его объятий бурлила кровь в ее жилах.
Вдовствующая графиня встретила гостью, сидя в маленькой гостиной своего дома на площади Гросвенор-сквер. На ней было старомодное – с кринолином – платье из плотного шелка винного цвета; на ногах – опять смешные мягкие туфельки, на сей раз из розового атласа, отороченные лебяжьим пухом. Несколько минут прошло в обсуждении событий минувшего вечера.
– Полагаю, – произнесла старая леди, убежденно хмыкнув, – что к концу недели вы получите письменные приглашения, о которых была речь. Я понимаю, что миссис Драммонд – Баррелл очень трудно превозмочь неприязнь ко всей этой затее, но ей придется изменить свое отношение. Я ведь располагаю некоторыми фактами о ее весьма сомнительном поведении в молодые годы.
– А вы неиссякаемы в своих проделках, миледи, – заметила Аманда, посмеиваясь. – Интересно, в Лондоне есть кто-нибудь, кто не побаивается вас?
– Очень надеюсь, что нет, – отпарировала с явным удовольствием графиня. – И будь так добра, называй меня «Бабушка». Раньше мне претило такое обращение ко мне, но теперь я смирилась со своим возрастом и мне оно даже нравится.
Усохший старец в пышном одеянии дворецкого вошел, сгибаясь под тяжестью подноса с чайным сервизом, и с торжественной важностью водрузил свою ношу на стол перед графиней. Она жестом отослала его и попросила Аманду разливать.
– Скажи-ка мне, детка, ты по собственной воле согласилась на помолвку?
Аманда с удивлением посмотрела на нее.
– А что?.. Я сама согласилась, если вас именно это интересует, – и она передала старой леди полную чашку из севрского фарфора, тонкого, как бумага. Затем налила и себе.
– Разумеется, меня именно не это интересует, – хмыкнула графиня. – Меня интересует, как ты относишься к самому Ашиндону.
Щекам Аманды некстати стало жарко.
– Ну... он, по-моему, прекрасный человек. Немного излишне горделивый, но вот женится на пристойной женщине и станет, думаю, одним из самых примерных супругов, – от этой тирады графиня нахмурилась.
– В твоих устах это звучит так, словно не ты будешь той пристойной женщиной. Давай-ка разберемся и расставим все по местам. Ты выйдешь за Ашиндона или нет?
– Ну... да, конечно. Только вот...
– Только вот – что? – перебила старая леди. – Ты брось эти недомолвки, детка. Если так трусишь, что сердце уходит в прятки, то самое время все высказать. – Аманда глубоко вздохнула:
– Миле... Бабушка, Аш не любит меня. Я понимаю, – добавила она поспешно, – что в таком браке, как наш, любви ждать не следует, но то, что он любит другую ни в коей мере не... скрасит наших отношений.
Вдовствующая графиня поджала губы и процедила:
– Как я понимаю, ты имеешь в виду Лиану.
– Да.
– Господи, неужели ты всерьез можешь поверить, что Аш по-настоящему любит эту безмозглую и злющую лисичку?
– Еще бы! – воскликнула пораженная Аманда. – Ведь он ее любит всю жизнь! А по чему вы назвали ее лисичкой?
– Только потому, что я излишне хорошо воспитана, чтобы называть ее сучкой, – от такого выражения Аманда рот разинула.
– Ничего не понимаю, – оторопело сказала она.
Графиня посмотрела на нее пристально и сказала:
– Я не утверждаю, что Аш думает, что он не любит Лиану; более того, я не утверждаю, что сама Лиана не питает каких-то нежных чувств к Ашиндону, но... ладно уж, – недовольно проворчала старая графиня, – на самом деле, я не считаю, что она из рук вон плоха. Отвратительно, конечно, что она расчетливо выбрала Гранта; но, когда вышла за него и поняла, что совершила ошибку, вела себя достойно и была верна ему. Хотя, – сухо добавила графиня, – я не убеждена, что она не изменила бы ему, будь рядом с нею тогда Уилл Уэксфорд.