Шаг за край

Сескис Тина

12

Эмили предупреждала Бена, чт'o у нее за семья, и потому он был готов – до какой-то степени.

– Мама у меня чудесная, и я обожаю своего отца, – говорила она. – Пусть порой он и кажется немного отрешенным, ты поймешь, что я имею в виду. А вот с Кэролайн, боюсь, будет сложнее, если на нее найдет. Но она хорошая, если узнать ее поближе, и я уверена, что тебя она полюбит.

Бен до сей поры дивился тому, что у Эмили есть сестра – одно лицо с нею. Он ловил себя на греховных мыслях вроде того, что будет, если он перепутает сестер, что, если Кэролайн вдруг покажется ему привлекательной, что, если она им

увлечется? Когда машина остановилась, он почувствовал, как непривычно взволнован. Знал, что любит Эмили, знал даже, что хочет связать с нею свою жизнь (хотя пока ни о чем таком еще не заговаривал, все же слишком быстро это случилось), так что знакомство с ее семьей было делом важным. Нужно было, чтобы он им понравился.

Дом был под крутой крышей, современный, выстроенный в семидесятых, с беленой деревянной облицовкой, четырьмя спальными комнатами, опрятным садиком у входа и сияющим «БМВ» у крыльца. На его вкус, немного слишком уж обыкновенно для такой необыкновенной особы, как Эмили. Бен вспомнил о своем семейном доме, стоявшем особняком, с хрустящим гравием и обширным садиком, и подумал, что именно такой домашний кров они когда-нибудь создадут: при том, что он бухгалтер, а Эмили юрист, рано или поздно они смогут себе такое позволить. Ему показалось странным, что у него в голове такие мысли, ведь всего-то месяц и прошел с той ночи, когда он, спустив на такси целое состояние, примчался из Манчестера в дом Эмили в Честере. Но ведь была еще и поездка на прыжки с парашютом за три месяца до этого, и он с тех пор, считай, постоянно думал о девушке. Поверить не мог, что им никогда не столкнуться на работе, – и каждый божий день выискивал ее взглядом. А потом, когда наконец столкнулся, произошло это на улице, и он оказался не готов и, того хуже, шел не один, а вместе с Ясмин, своей коллегой. Оторопел так, что только и мог сказать «здравствуйте». Даже не остановился спросить у Эмили, как у нее дела, пережила ли она свой травмирующий испуг после прыжка, да что угодно спросить, чтоб показать: она ему нравится, по крайней мере, как друг – вот каким должно было бы быть начало. Бен улыбнулся, вспомнив, как весь день он кипятился, был не в себе, не мог ни на чем сосредоточиться, как у него вообще все из рук валилось, до того он был зол на себя, что все испортил.

Настолько странным казалось, что сейчас он в ее машине, вот-вот познакомится с ее родителями, ведь он-то воображал (пока не получил ее сообщение по электронной почте), будто, что бы он ни старался предпринять, в действительности у него нулевой шанс, ведь она так несравненно великолепна. Когда он прочел сообщение Эмили, уже полупьяный после паба, то стал скакать, молотить кулаками воздух, словно был на Старом Траффорде [11] , а не в нескольких кварталах от него. Он позвонил ей прежде, чем успел сообразить, сколько было времени, впрочем, если бы и сообразил, то все равно позвонил бы.

11

Футбольный стадион в Манчестере.

Эмили поставила машину позади отцовского «БМВ» так, что ее багажник навис прямо над тротуаром. Бен еще не успел выйти из машины, а белая пластиковая входная дверь открылась и мать Эмили приветственно махнула рукой. Она была миловидной блондинкой, с лица ее исчезли следы горечи, не сходившие с него так много лет. Место горечи заняло усталое принятие – и своего лишенного характера дома, и своего слабовольного мужа (о, она знала!), и своей кошмарной младшей дочери.

– Здравствуйте,

вы, должно быть, Бен, – сказала Фрэнсис, пожимая ему руку. – До смерти хотелось вас увидеть. Обычно Эмили нас со своими поклонниками не знакомит, так что мы крайне взволнованы.

– Маам, – произнесла смущенная Эмили, но крыть нечем: сказанное было правдой.

Мальчики никогда не интересовали Эмили, во многом потому, что ей было не по вкусу сражаться за них с Кэролайн. Получилось так, словно бы, стоило Кэролайн заключить мир с матерью, как меньше стала необходимость соперничать из-за нее с сестрой и она избрала новое поле битвы – мальчики. Это разом вышибло Эмили из седла, и она оставила это поле Кэролайн, а сама предпочитала проводить время с подругами и книгами. И поскольку, в любом случае, мальчики постарше к Эмили даже не приближались: она, похоже, не знала, как подавать нужные сигналы, – она попросту стала считать себя непривлекательной. Та же малость ухажеров, какие у нее были, держались на почтительном расстоянии от семьи – на всякий случай.

С Беном – дело другое. Казалось естественным привезти его домой на воскресный обед. Поначалу страшно было даже заговаривать об этом, будто она слишком забегала вперед, была слишком серьезно настроена, но Бен сразу же ответил согласием, мол, с большим удовольствием. Вот это она особо ценила в Бене: он никогда не вилял и не юлил – одна прямота и искреннее восхищение ею. Впрочем, ей казалось несколько странным, что они до сих пор страшились признаться в своих чувствах, в том, куда, как оба понимали, они их заводят, словно бы слова могли все испортить, так что пока они избегали слов, за них говорили их глаза и их тела.

– Эмили, здравствуй! – донесся голос Фрэнсис. – Я спросила, вы чай или кофе хотите?

– Ой, извини, мам, кофе было бы чудесно.

– Проходите, Бен, располагайтесь, Эндрю через минуту появится, заканчивает в теплице копаться. Он ждал встречи с вами.

– А где Кэролайн? – спросила Эмили, меняя тему разговора.

– О, ей пришлось отъехать куда-то, но она скоро вернется.

– Как она после возвращения домой? – Эмили подмигнула Бену.

– Ой, знаешь, в ванную нам не пробиться, музыку свою включает на полную громкость, такое впечатление, будто на самом деле она никуда и не уезжала. – Фрэнсис помолчала. – Но, по-моему, она осознает, что дома ей куда лучше, хотя бы сейчас. – Она глянула на Бена. – Надеюсь, Эмили рассказала вам, что у Кэролайн был нервный срыв?

– Мам! – вскрикнула Эмили. Бену, положим, она рассказала, но не понимала, отчего это ее мать ведет себя так несдержанно, что совсем на нее не похоже. Бен смущенно потупил взгляд, устремив его на тонкие прожилки серой затирки между белыми квадратиками кухонной плитки, ему подумалось, что какие-то они слишком чистые, безупречные, как в больнице, наверное.

– Извини, дорогая. Просто я подумала, что будет лучше всего, если все мы будем знать, как дела обстоят на самом деле.

– Как она? – спросила Эмили.

– Нормально, по-моему, учитывая обстоятельства. – Фрэнсис обратилась к Бену: – Мы-то думали, что все у нее в порядке: живет в Лондоне, отличная работа в модном бизнесе, а получилось так…

Бен нервно кивнул, не зная, что сказать.

Уж не рехнулась ли она совсем, подумала Эмили. Такой она свою мать не видела никогда. Стало тревожно.

– Просто я считаю, что Бену нужно знать об этом, вот и все, – заявила Фрэнсис. – Если мы намерены хорошо провести время и пообедать.

И тут Эмили поняла. Фрэнсис предупреждала Бена: она явно все еще не верила, что Кэролайн не способна увести у собственной сестры-близняшки ее поклонника.

Конец ознакомительного фрагмента.