Шаг за порог
Шрифт:
«Потерпи, – добавил он уже безмолвно с какой-то неуместной теплотой. – Немного осталось. И если сможешь, прости».
– Никогда! – отрезала Настя и плюнула в трутня – отобрать у нее и эту возможность он не позаботился.
Едва коснувшись лица монстра, слюна исчезла без следа.
42.
Планета Новая Земля, база «Тиньши», девяностый день в новом мире
–
Только что он закончил засыпать землей могилу, в которой похоронил останки Чужой. «Тёма» заверял, что, раз хвост отвалился сам, без механического на него воздействия, значит, все: железа иссохла, и окукливания не произойдет. Однако Светлов до последнего ждал, не начнет ли вокруг тела монстра формироваться спасительный кокон. И только сегодня, когда от трупа уже пошел тошнотворный запах, Олег сдался.
– Ты ни в чем не виноват, – покачала головой Галя. Пока юноша занимался могилой, она бдительно охраняла его, стоя с карабином наперевес. Бродячий лес отступил от Тиньши еще пять дней назад, и местность вокруг просматривалась на сотни метров – ни один сеятель не подберется незамеченным. – Ты же не мог знать, что так все закончится!
– Обязан был знать! – проглотив подкативший к горлу ком, выговорил он. – Прежде, чем отдавать приказ, должен был спросить, чем ей это грозит!
– Меня там, конечно, не было, – снова покачала головой Измайлова, – но, как я понимаю, все решали секунды, разве нет? И если бы Чужая не успела подпитать силами Дашу, та погибла бы?
– Да, но…
– И тогда трутень забрал бы вместо нее кого-то другого, – с нажимом продолжила Галя. – Тебя, или меня. Или Настю бы отказался отпускать.
– Ее он, похоже, и так не отпустил…
Настя с Тимуром давно должны были вернуться из похода в пустыню. Круглые сутки Олег с Галей по очереди дежурили у обзорного экрана на входе в Тиньши, чтобы не пропустить их появление у ворот базы, но Тагаев с Журовой так и не пришли. И уже, вероятно, не придут…
– А я говорила, что нельзя верить трутню! – заметила Галя. – Уверена, лишись он Даши – без колебаний забрал бы и тебя, и меня, и… – опустив ствол карабина, она подошла к Олегу, оторвала руку юноши от черенка лопаты и положила ладонью себе на живот. – Так что Чужая… Диля не только Дашу спасла! И умерла она с чувством исполненного долга, а значит – счастливой. Так мне Чиань сказала, а уж ей ли не знать!
– Может быть, – едва слышно выдохнул Светлов. Чиань – голограмма Тиньши – и в самом деле должна была разбираться в психологии Чужих. – Может быть…
– Не может быть, а так и есть! – твердо заявила Измайлова. – Подержи автомат, пойду цветов нарву, положим на могилу…
Рассеянно кивнув, Олег взял у нее карабин. Галя сделала несколько шагов в сторону от пилона ворот и вдруг резко остановилась.
– Ой, смотри, что это там? – показала она куда-то вперед.
Догнав девушку, Олег пригляделся и тут же резко вскинул оружие:
– Стой!
– Там что-то есть!
– Не что-то, а кто-то, – проговорил Светлов, вставая между Измайловой и незнакомцем: в траве у стены Тиньши неподвижно лежал человек. – Не двигайся! Это может быть сеятель!
– А если это Тимур или Настя – вдруг они все-таки вернулись?
– Возьми карабин, – поколебавшись, бросил Олег, возвращая Гале оружие. – Прикрой меня – я посмотрю, кто это.
– Хорошо, – сосредоточенно кивнула Галя.
Из одежды на лежавшем лицом вниз человеке имелись лишь серые «ковчеговские» брюки. Правая его нога была обута, левая стопа боса и черна – словно обуглена. На обнаженной спине не осталось гладкого места – всю ее покрывали страшные бордово-коричневые ожоги. Темные волосы были опалены.
Осторожно коснувшись неприятно-холодного тела, Олег перевернул его. Лицо человека оказалось изуродовано, но все же Светлов узнал его почти сразу.
– Это Курт! – выпалил он, оборачиваясь к Гале. – Курт Мюллер! Я общался с ним у Вагнерсбурга, когда мы подсовывали немцам Чужую под видом Отто!
При упоминании Чужой в груди у него снова что-то болезненно сжалось, но отвлекаться на самобичевание было не ко времени.
– Он жив? – спросила между тем девушка.
– Похоже, что нет, – покачал головой Олег. – Остыл уже. И твердый, как камень…
Тем не менее, юноша попытался нащупать у немца пульс – безуспешно, конечно же.
– Похоже, он пришел со стороны пустыни, – заметила Измайлова, указав стволом карабина на борозду в траве. – Точнее, приполз. Ночью или вчера.
– Похоже, – согласился Светлов. – Так, а это у нас еще что такое?
Кисть покойника сжимала какой-то небольшой угловатый предмет. С усилием расцепив скрюченные мертвые пальцы, Олег высвободил его – это оказалась пирамидка, формой и размером напоминавшая батарейку из энергоцентра, только не золотая, а серебристая. И без каких бы то ни было рисок или бороздок возле вершины.
– Это то, что я думаю? – выговорила Галя, слегка нахмурившись.
– Что бы это ни было, он пронес эту штуку через пустыню, – задумчиво рассудил Светлов. – При нем нет оружия, нет воды. Он потерял в пути ботинок и футболку. А эту штуку сберег!..
…– А почему она такого странного цвета? – спросила девушка. – И без значков, как остальные?
Разговор они продолжили уже в Тиньши. Пирамидка лежала на столе, склонившись над ней, Олег и Галя внимательно разглядывали нежданную находку.
– Не знаю, – пожал плечами Светлов. – Может, немецкие все такие?
– Китайские, наши, английские и американские – золотые, – заметила Измайлова. – И все – с особыми отметками. Турецких я не видела, но Хюррем как-то говорила, что они того же типа. С чего бы вдруг немецким отличаться от остальных?
– Не знаю, – повторил Олег.
– Слушай, а давай попробуем ее подключить! – предложила внезапно девушка. – Вдруг сработает? Это же лишний год с энергией!
– А если, наоборот, все тут разом вырубит – и уже навсегда? – с сомнением покачал головой Светлов. – Может, это такой троянский конь, которого немцы хотели нам подбросить?