Шаги по...
Шрифт:
Василий подошёл к окну. Заходящее солнце освещало красным опушку за взгорком.
– Одни идиоты кругом! – повторил он, грустно. – Что за жизнь?.. Без поводыря шагу ступить не могут!
Прищурившись, ещё раз глянув на взгорок, вернулся к камину, сел в кресло, с удовольствием вытянув ноги к теплу.
…После обеда Василий пошёл на звук рокочущих моторов. «Владимирец» уже стоял на дороге, рядом с огромным прицепом, устало опустив ковш. Внизу урчал огромный жёлтый трактор. Рядом суетились два «Беларуся».
– Не блажи! «Народ решил!» Нужен я вам, как собаке пятая нога. На, вот, дойди до магазина лучше. А то пьёте без причины, как сапожники. Тут хоть повод есть, – он вынул из кармана несколько купюр и протянул Алексею. – Хоть вместе побудете в кои веки. Отходники…
– Вот бы ещё лестницы две-три, – Леха взял деньги.
– Какие лестницы? – остановился Василий.
– А как в многоэтажках. Чтоб в воду опустить. А то скользко будет… – Лёха улыбался. – К старости-то…
– Будут вам лестницы. «Как в многоэтажках»…
«Хорошо у них получилось», – думал Василий, идя к дому. – «А если часовню поставить у дороги за ветлой, то будет, как у Покрова на Нерли… Умеют, когда захотят! А не захотят… Хоть на дыбу поднимай. Что за народ?.. «Команду им дать». Хитры… Идиоты! Кругом одни идиоты!»
Жёлтый трактор выбрался на дорогу и остановился у прицепа, заглушив мотор. Стало тихо. Оба «Беларуся» встали по краям дамбы. Все притихли. Смотрели на Дмитрия.
– Давай! Не томи людей, – Андрей хлопнул его по плечу.
Дмитрий поднял руку, подержал её и резко бросил вниз. Трактора стали выбирать перемычки.
– Ура! Ура! – закричал какой-то пацанёнок, увидев, как Осиновка устремилась в чашу.
– Ура! – подхватили все, глядя, как река с двух сторон стала заполнять песчаное ложе, облизывая и расширяя себе проход в плотине.
– Ну, вот и всё! – сказал Дмитрий.
– Пойдём на поляну, там Анна с девками стол накрыла, – Владимир положил руку на плечо Димки и кивнул в сторону Большой Ракиты.
– Давай, уж, дождёмся! ...А то перед Осиновкой неудобно, – Дмитрий смотрел, как вода наполняет пруд. – Надо бы ещё черенков по дамбе и по берегу понатыкать. Закрепить, как-никак…
– Сделаю! Мне тут рядом. Сделаю. Время есть. Приживутся. У ветлы возьму, – сказал Лёха. – Сделаю! У меня времени, как у дурака махорки… А не маловат мы его размахнули? А?
– Может и маловат. Но больше, чем был-то. Тогда и народу в деревне было в раз пять больше, – всем хватало. Нормально… Вон и полянка нетронутая сгодилась, – Дмитрий кивнул на полянку у ветлы рядом с прудом, на которой суетился народ вдоль целлофановых, расстеленных по земле столов, откуда от костра потягивало запахом жареного мяса.
Осиновка, завоевав новое пространство, успокоилась.
– Сбегай до Василия! Пригласи к столу, – Дмитрий повернулся к Лёхе.
– Я говорил. Не пойдёт!
– А ты добеги. Ещё раз пригласи, – повторил Дмитрий.
Лёха кивнул и заспешил к дому.
–…Василий Михайлович! Народ зовёт, – выпалил он с порога.
– Так уж и зовёт? – откликнулся тот из кресла, не поворачиваясь.
– Зовёт!
Василий, раздумывая, посмотрел на окно, потом оглядел зал.
– Ну, пошли, раз зовёт, – поставил стакан, встал, огляделся. – С пустыми руками, вроде как, не положено.
Он подошёл к высокому дубовому шкафу и достал огромную бутылку.
– Из Португалии. Портвейн. Самый настоящий португальский портвейн. Был там – купил. Там ведь такую бутылку никто не купит. Жмоты. Да и… А я… Вот умеют они его делать. Умеют… Черти! На, неси эту тягу. А то, небось, жёнам ничего к столу не купили. Жлобы! Пьёте эту водку, как воду… Отрава, ведь…
…Разошлись от пруда, когда начало темнеть.
Василий пришел домой, не включая свет, постоял у окна, покурил и лёг спать.
Дмитрий посидел на крыльце, вспомнил Карла.
«Видел ли – что наворочали за день? Вот чё не показался?» Ещё подумал, что тот все-таки все видел и рад, что восстановили пруд.
Потом подумал, что и отец, и мама были бы рады, что всё так ладно и гладко, на удивление, получилось.
Вдруг стало почему-то тревожно из-за того, что давно не слышал хриплое «Кар-р-р-р…» и решил, что, действительно, надо бы сходить в лес. Пройтись по знакомым полянкам, авось где пошли сморчки, строчки… Авось и с Карлухой дороги пересекутся…
«А Ветла-то рада… Давно всех вместе не видела…», – улыбнулся Дмитрий, вспомнив недавнее застолье у пруда.
Рукопись, найденная в Старой Руссе
Михалыч поставил пакет на стол.
Осторожно выставил: бутылку пива, упаковку «Сельдь под луком в масле», «городскую». Из нагрудного кармана достал сверток, который он сегодня нашел на месте разрушенного дома. Потом осторожно – очки.
Он владел редкой, можно сказать – тайной, профессией.
Официально у неё даже не было названия. Михалыча звали – «Эксперт». Такое имя его не устраивало, но это было лучше, чем – «Утилизатор», – как его называли «за глаза».
За эти годы он несколько раз брался придумать ей название, но так и не смог подобрать что-то «всеобъемлющее и всеохватывающее».
Себя «про себя» он называл – "Спасатель".
...Освоил он её случайно. Можно сказать, – «закономерно–случайно». Потом он освоил компьютер, потом заменил свой «Москвич» на «Ауди». Потом…