Шагни в послезавтра
Шрифт:
Выскочив на улицу, пожалел, что нацепил ветровку. Теплынь! Пришлось снять и замотать рукава вокруг пояса. На звонок домофона откликнулся женский голос.
– Здравствуйте, – вежливо сказал Сашка, – Бена… Славика пригласите, пожалуйста.
– Кто это? – встревоженно спросила мама Бена, Сашка узнал её.
– Это Самойлов, Маргарита Михайловна.
– Заходи.
Сашка мигом оказался у дверей квартиры на первом этаже. Маргарита Михайловна открыла дверь и кивнула, приглашая.
– Не разувайся, давай-ка на кухню.
Сашка ощутил привычный трепет. Славкина мама преподавала английский язык, должна была ещё в школе во вторую смену работать и вдруг дома оказалась. Борясь с волнением, спросил:
– А Бен… Слава где?
Женщина дождалась, когда мальчик усядется за стол, поставила перед ним чашку чая, вазочку с конфетами, села и тогда только заговорила.
– Вячеслав в санкт-петербургском университете. Он всегда хотел туда и поступил, ты не знал?
– Как в университете? Чего он там делает?
– У него сессия, последний экзамен двадцать шестого июня. Как сдаст, домой приедет. А ты где? Родители забрали из школы документы, ничего не объясняя. Ходили слухи, что ты сбежал из дома.
– Никуда я не сбегал, – Сашка напрягся. – Когда они документы забрали? Зачем?
Женщина молчала, рассматривая Сашку, как будто сто лет не видела.
– Всё такой же. Подумать только, три года прошло, а ты ничуть не повзрослел.
– Я пойду, пожалуй, – Сашка отодвинул чашку. – Спасибо. Славику привет передавайте.
В коридоре Маргарита Михайловна поинтересовалась:
– Учишься? Работаешь?
– До свиданья! – Сашка выскочил из квартиры.
Во дворе осмотрелся. На площадке малышня играла в футбол, в тени на лавочке судачили старушки. На деревьях листья огромные, зелёные, но ещё не пыльного оттенка. В самом деле июнь? Это никак не укладывалось в голове. «Сказала, три года прошло, – думал Сашка, – отец тоже про два с половиной года говорил. Как такое может быть?» Бен в Питере. Врёт Маргарита? Предполагать сговор родителей и учителей не хотелось, это как же надо было озлобиться! Вспомнил о деньгах. Одному в кинотеатр идти было как-то странно. Альку пригласить? Если сейчас почему-то июнь, она может быть дома. Набрал номер. Абонент недоступен. Бесконечная цепь недоразумений начала надоедать.
Сашка бесцельно бродил по городу, пытался дозвониться до Альки, до знакомых ребят, никто не отвечал, даже мать. День казался бесконечным, несколько раз принимался сеять дождь. Проголодавшись, Сашка повернул к дому, по пути купил хлеба. В подъезде опять столкнулся с тётей Дашей. Караулит она его здесь? Соседка испуганно прижалась к стене, пропуская парнишку, и спросила:
– Тебя выпустили уже? А родители в милицию помчались…
Сашка покосился на неё, едва слышно сказав: «Здрасте».
Когда открывал замок входной двери, сердце колотилось, как сумасшедшее. Предчувствие новых загадок тревожило.
– Кто дома? – крикнул в пустоту квартиры, сам ответил: – Никого. Ладно, сейчас кашки навернём.
Кастрюля по-прежнему стояла на плите. Подняв крышку, Сашка замер. Борщ. Пощупал – тёплый. Сварили часа полтора назад. С крышкой в руках уселся на табурет, покосился на стол, грязной тарелки нет, ковшик из-под пельменей тоже исчез, вернее, он вымыт и стоит на полке. Мама? Вернулась?
– Мама! – крикнул на всякий случай.
Тишина. Наверное, в магазин ушла. Вот удивится, увидев, что он хлеб купил. Сбегал в прихожку, где остался пакет, надо на место положить. В хлебнице почти целая буханка. Вздохнул. Мать уже купила. Зачем тогда ещё пошла? Было тоскливо одному в пустой квартире. Чтобы заглушить неприятное чувство, налил полную тарелку борща. Вкусный! Мамин. Вздрогнул от стука рамы: соскочила с ограничителя, за окном буйствовал ветер. Сашка закрыл окно плотнее и удивлённо уставился на неуместную картину. Подтаявший тёмный снег, земля кое-где чёрными дырами. Сырые голые ветки, на них воробышки. Вот тебе и лето. Сашка отвернулся. Надоело! Вымыл тарелку с ложкой, положил на место. Вздохнул, осматриваясь. Хорошо, что дома ничего не меняется. Ну, почти не меняется.
Опять до одури играл в компьютерные игрушки, уснул, так никого и не дождавшись.
Утром, едва прогнав сон, Сашка поднялся на локте и выглянул в окно. Какое нынче время года? По стеклу струились потоки воды. Ливень. От его-то шума и проснулся. Захотелось укрыться с головой. Скрипнули половицы, в комнату заглянула мама. Сашка сел в кровати.
– В школу, мам?
– Ты уже месяц пропустил, отстал, наверное.
– Всего один день! Вчера проспал. Почему не разбудила? Папа вообще сказал, что ты у бабушки. Вернулась?
– Папа в больнице. Мы хотели сходить к нему, помнишь?
– Ага! – Сашке стало хорошо-хорошо. Кажется, посещение Маргариты Михайловны приснилось ему, и лето тоже, и борщ. – Помню, конечно. Мам, а как он в больницу-то попал? На дачу уезжал здоровый.
Мальчишка вскочил с постели и, не удержавшись, обнял мать. Она тоже обняла его и расцеловала в щёки.
– Сыночек, радость моя, где ж ты пропадал целый месяц? Мы в розыск подавали. Думали, уже не увидим тебя, – причитала она, – телефон отключил. Как ни позвоним, всё недоступен.
– Я тоже вам не мог дозвониться.
– Больше не поступай так, пожалуйста, а то сердце отцовское не выдержит.
После завтрака действительно поехали в больницу. В палаты не пускали. Отец вышел в холл, где стояли бежевые дерматиновые диваны. Увидев Сашку, шагнул к нему, обхватил, привлёк к себе.
– Сына! Как же ты это, а? Больше так не делай! Мы с матерью окочуримся.
– Как ты, Паша? – мать сменила тему, опасаясь, что начнётся обычная проработка.
– Обещали отпустить. Всё нормально, тем более теперь, когда сын найден.