Шах белым конем от белой королевы
Шрифт:
– Тебе легко говорить! Ты замужем была всего один раз, а я целых три. Что люди подумают обо мне? Да она или дура полная, или законченная стерва!
– А ты меньше всего думай о том, что кто подумает. Главное, что ты сама думаешь о себе. Вот что бы ты подумала о себе, если бы осталась с Романом?
– Что я – тряпка!
– А что ты думаешь, уйдя от этого бабника?
– Что я – дура. Заметь, не велика разница... Еще неизвестно, что лучше, – не поворачивая головы, отвечала Василиса.
– А я вот тобой горжусь! Ты – молодец! И вообще,
– Нет уж, хватит. Наелась уже... Сколько можно? Не приноровилась я уживаться с людьми. Все детство провела с мужчинами, то есть с мальчишками, а так и не научилась понимать их. Дружить – да, а что касается любви...
Сестра подошла к Василисе и помогла ей подняться с кровати.
– Давай говори... Уже хорошо! Размышляй... приходи в себя... Начали шевелиться мысли – начнешь шевелиться сама.
Вася обняла сестру и расплакалась.
– Что бы я делала без тебя? Без моей умной, все понимающей, рассудительной и спокойной старшей сестры?
– Пропала бы, – обняла ее Антонина.
Этот эпизод был очень показательным в отношениях двух сестер, в их безграничной любви и доверии друг к другу.
Глава 2
С того момента прошло три года. Василиса давно встала на ноги, излечив душевные раны. Она жила в однокомнатной, честно заработанной квартире недалеко от центра. По выходным навещала маму и папу, уже давно живущих в разводе. Там же она встречалась с Антониной и ее пятнадцатилетней дочкой Катей. Но с Тосей Вася еще часто пересекалась и в течение недели, болтая о жизни.
Личную жизнь Василиса оставила в далеком прошлом. С мужчинами она общалась по работе, изредка – с друзьями детства, ныне семейными мужчинами.
За эти годы у Василисы была пара встреч с женатыми мужчинами, но они внесли в ее душу еще больше смятения. Вася понимала, что еще далеко не старуха, что многие женщины в этом возрасте только начинают устройство личной жизни. Но у самой Василисы, к сожалению, был слишком большой неудачный опыт семейной жизни, и по части эмоций и веры в любовь она чувствовала себя шестидесятилетней.
Сестры как всегда встретились за обедом в одном из московских ресторанов, славящемся сравнительно недорогой и качественной пищей.
– Какое хорошее изобретение – бизнесланч. Совсем недорого – четыре блюда, и никакой язвы, – улыбнулась Тося.
Она пришла в светлокремовом легком платье, довольно строгого фасона. Еще бы, Антонина ведь работала учительницей в колледже и должна была соблюдать нейтралитет между принципами строгой морали и июльской тридцатиградусной жарой. Василиса же предпочитала спортивный, подходящий для ее подвижной натуры стиль одежды. Вот и сейчас она была одета в бледноголубые капри, удобные джинсовые сабо и яркорозовую блузку. Со спины с собранными в хвост волосами она напоминала студентку, забежавшую пообедать
Вкусы в еде у сестер были одинаковые, несмотря на разность характеров. Они приступили к холодной окрошке.
– Ты не обращала внимание, что с отцом в последнее время творится чтото неладное? – спросила Тося.
– С отцом? – подняла на сестру удивленные глаза Василиса. – Хм, а я думала, мне показалось...
– И ты тоже заметила?! – воодушевилась Тося.
– Да, он стал какойто грустный. Мало разговаривает, не улыбается. Я даже спросила его, хорошо ли он себя чувствует. Ты чтото знаешь? Что с ним такое?
– Он недавно поведал мне... – Антонина уставилась в свою тарелку.
Вася выждала минуту и поинтересовалась:
– Ты чего замолчалато? Умерла, что ли? Или подавилась? Может, постучать по спине?
– Не надо по мне стучать... Дура я.
– Ого! Откуда такая самокритичность? – Вася как ни в чем не бывало продолжала двигать челюстями.
– Вообщето отец строгонастрого запретил говорить тебе!
– Чего так? – удивилась Василиса.
– Вот и я о том же! Вы же с ним всегда были как единое целое, ты была его любимицей, а тут...
– Не ревнуй.
– Я давно с этим смирилась.
– Непохоже... Я же не напоминаю тебе, что ты всегда была близка с мамой.
– Ладно, не злись. Делото серьезное, если отец не хочет посвящать тебя, – миролюбиво произнесла Антонина.
– Я тоже об этом подумала... А почему?
– Да потому что ты сразу же встрянешь во чтонибудь и все испортишь. А потом, как обычно, невинно похлопав ресницами, заявишь, что просто хотела помочь.
– Не томи. Дело касается Тамары? – Василиса приступила к пюре с тефтелями под соусом.
У Антонины даже рот открылся от удивления.
– Как ты догадалась? Когда?
– Пять лет назад, когда он женился на ней, – пожала плечами Василиса.
– Ты же первая поддержала его в этом безумстве! – воскликнула Антонина.
– А что я могла? Они с мамой в разводе уже целую вечность. Я люблю маму, люблю отца так же, как и ты, но... Ты же помнишь, как мы жили?
– Да...
– По отдельности они очень хорошие люди. Просто святые... Но стоит им объединиться, как начинается ужас что... Непонятно, как они еще успели зачать нас. Тото у нас с тобой разница в возрасте небольшая, годом позже у них уже и секса, наверное, не было. Типичный пример – два человека, абсолютно не подходящих друг другу!
– Да что ты мнето это говоришь? Знаю я все, не слепая, – откликнулась Тося, отодвигая почти полную тарелку окрошки и приступая ко второму. – Нельзя им было жить, вернее, мучаться вместе. А ведь довольно долго терпели. Видимо, изза нас, – согласилась Тося. – Разошлись, когда мы уже выросли.
– Да! И отец влюбился! У него появился еще один шанс. Ну и что с того? – не понимала, к чему ведет сестра, Василиса.
– А то, что Тамара моложе его на тридцать лет. Ты считаешь, это нормально? – спросила Антонина.