Шах королю
Шрифт:
Уходил он, как обычно, под утро, напомнив хозяину нииды, что этот день будет последним перед соревнованиями и особенно лютовать на тренировке не стоит.
Амон задумчиво посмотрел ему вслед и отправился в спальню, чтобы разбудить сладко сопящую соню. Занятие он отменять не собирался.
День пролетел слишком быстро. Кэсс все надеялась, что он будет тянуться и очередное испытание долго не настанет. Увы. Время в переживаниях промелькнуло стремительно. Она снова стояла на Поприще. На этот раз претенденток подготовили к зрелищу. Видимо,
Каждая девушка получила специально сшитую одежду. Ниида, взяв в руки темно-бордовый шелк, которого от силы хватило бы только на пару шарфов, с ужасом думала о том, что в этом наряде ей, похоже, придется предстать перед сотнями зрителей. К чему это ничего не прикрывающее одеяние? Она кое-как натянула предложенные лоскуты и сразу же почувствовала себя голой. А выйдя на арену, и вовсе захотела прикрыться руками. Остальные участницы предстоящего действа смотрелись ничуть не менее нагими.
Вилора была в похожем наряде, только темно-синего цвета, и, судя по ее окаменевшей спине, тоже чувствовала себя неуютно. Из всех только Натэль, щеголявшая в голубом шелке, ощущала себя свободно. Она даже потянулась, демонстрируя безупречное тело.
Ох… Вот бы хоть толику такой уверенности в собственной красоте! Нет, Кассандра видела только царапины и синяки на своих голых ногах и чувствовала липкие, как подтаявший сахар, взгляды. Демоны смотрели на нее особенно пристально. Конечно, как-никак ниида. Хотелось сжаться и зарыться с головой в песок. Она попыталась встать непринужденно, но подумала, что будет выглядеть развязно. О боги, пусть уже начнется это состязание, только бы не пялились так плотоядно со своих мест эти проклятые нелюди!
«Ты должна победить».
Амон со своего места смотрел на девушку и молчал. Рорк и Аарон сегодня отсутствовали – Динас отрядил их представляться новому левхойту демонов. После этого Рорк должен был отправиться проверять и готовить алтарь – работы на месяц. Оракул даже удивился, когда правитель столицы безропотно согласился на выполнение этого поручения. Квардинг Ада же лишь усмехнулся про себя.
– Как ты смог проникнуть на Поприще? – не отрывая взгляда от застывших на арене претенденток, спросил демон. Риэль, стоявший рядом, поклонился:
– Так же, как и на все предыдущие соревнования, господин. Крадучись. Поэтому меня и не видели.
«Господин» покачал головой. Его невольник опять использовал отвод глаз. За это новоиспеченному военачальнику Антара могло крупно нагореть.
– Не рисковал бы ты попусту, пернатый, – покачал головой демон.
– Хороший совет, – одобрил раб.
– Дарю.
Ангел отвесил любезный поклон, но тут же посерьезнел и перестал паясничать.
– Ты хотел о чем-то попросить?
Демон кивнул, по-прежнему глядя на арену. Он почти физически чувствовал неловкость Кассандры, вынужденной стоять в таком откровенном наряде под сотнями жадных глаз. Увы. Сегодняшнее соревнование требовало минимума одежды, стесняющей движения, и максимума обнаженности, позволяющей видеть кровь. И все же хозяин нииды злился. Ему почему-то не нравилось, что каждый мог без зазрения совести глазеть на ту, которая принадлежит только ему.
– О чем? – снова спросил стоящий рядом собеседник.
Почему она постоянно поправляет одежду?! И что за скотина придумала такие наряды? Два куска шелка и шнуровки. Руки бы повыдергивать…
– Мне нужны браслеты, – спокойно сказал Амон. – Из твоих… фамильных драгоценностей… Моей претендентке, если она пройдет испытание, они будут очень кстати… и прекрасно подойдут для… торжества.
Демон говорил неспешно, тщательно подбирая слова. Со стороны в сказанном не было ничего необычного. Ангелы обладали несметными сокровищами, и их фамильные драгоценности служили предметом зависти. Что с того, что господин приказывает невольнику выпотрошить ларцы с сокровищами?
Лицо Андриэля застыло.
– Господин, умоляю… это фамильная реликвия… Зачем они твоей рабыне? Может, я могу поднести ей что-то другое?
– Можешь и поднести. Но браслеты – в первую очередь. Они будут звенеть, и я всегда смогу узнать, где находится ниида. Она ведь любопытна и часто заходит туда, куда глупым девкам соваться нельзя. Говорят, ее видели возле покоев оракула. Нехорошо, если она смутит его одиночество или услышит непредназначенное для ее ушей.
– Но…
– А за то, что ты со мной споришь, придется отдать еще и кинжал.
Ангел окаменел.
– Мой господин…
– Я знаю, он очень древний и передается из поколения в поколение, и я, поверь, никогда не стал бы его у тебя забирать, но… ты осмеливаешься перечить. Поэтому увы. Он мне тоже нужен.
Хозяин на мгновение перевел взгляд на сломленного невольника и сказал:
– Только так я смогу быть спокоен.
– Хорошо, повелитель, – склонил голову несчастный и спросил: – Что еще я должен сделать?
– Ответь на вопрос. – Амон задумался. – Я ничего не должен знать о Кэсс?
– Мой господин хочет узнать что-то конкретное или речь идет о подозрениях и предчувствиях? – глухо уточнил Риэль.
– Она стала хрупкой, – словно не слыша вопроса, произнес квардинг. – Постоянные синяки, ушибы, которые подолгу не заживают… Понимаешь меня?
– Господин, просто… она живет с демоном. Ее телу сложно перестроиться.
– Ты уверен?
– Да.
– Хорошо. – Предводитель воинства Ада отвернулся и стал слушать глашатая.
Военачальник Антара стоял, прокручивая в голове беседу. Из сказанного он понял все, каждое слово. Кэсс влезла туда, куда нельзя, причем, похоже, в голову оракулу. Поэтому Амон хотел провести над ниидой опасный и страшный обряд, дабы полностью контролировать каждый ее шаг. А еще демон всерьез опасался, что девчонка понесла.
Ангел смотрел в одну точку. Со стороны он выглядел раздавленным. Еще бы – только что лишился двух ценнейших семейных реликвий.
Но вот над Поприщем пронесся гулкий удар медного колокола. Трибуны затихли, и голос глашатая эхом отозвался под прозрачными сводами.
– Само слово – «стихия» дает понять, что в вас есть могущество. Стихия заменит слух, если вы оглохнете, зрение, если ослепнете. Она будет говорить за вас, если язык перестанет слушаться. Только доверясь стихии, можно выжить.