Шах королю
Шрифт:
– Кэсс, надо найти ее! – растерянно сказала суккуб. – Этот туман странный какой-то. Лучше держаться всем вместе.
– Вместе? – со странной небрежностью в голосе произнесла ниида. – Ты искренне думаешь, будто кому-то хочется быть вместес тобой?
Собеседница захлопала глазами.
– Ты что? Мы же бились плечом к плечу! Ты ведь знаешь – на меня можно положиться! – сказала она, все еще не понимая поведения подруги и от души полагая, будто та просто сильно напугана.
– Положиться? На тебя? Брось! Как можно положиться на похотливую, жалкую, неуверенную в себе хабалку? Неужто ты и вправду полагаешь, что я забыла твою выходку
Обидные слова стегали больнее хлыста.
– Я понимаю, уже ничего не исправишь, – залепетала несчастная, – но ты должна знать: мне до сих пор стыдно…
Голос ее при этом звучал так, словно в горле застряла кость.
– Я поступила подло. Просто очень тебе завидовала. Ты всегда держалась от нас особняком и с таким достоинством, что я чувствовала себя настоящей дешевкой! Но я ведь тогда еще не знала, какая ты. Просто чувствовала, что ты лучше меня, и… завидовала! Завидовала тому, что тебе было плевать на нас, что ты, оставаясь одна, не чувствовала себя изгоем. А я всю жизнь изгой, понимаешь? Изгой, к которому липнут жадные взгляды! Пойми, я всегда хотела быть похожей на такую, как ты…
Та, к которой обращалась эта страстная, полная искреннего раскаяния речь, слушала молча, но, несмотря на молящий взгляд подруги, смотрела надменно и брезгливо кривила губы.
– Прекрати оправдываться, Натэль. Думаешь, выставила меня голой и сама стала лучше?
– Нет, я…
– Замолчи. И слушай. Посмотри на себя. Ты никогда не станешь такой, как я. А знаешь почему? Потому что ты хуже. Просто хуже. Ведешь себя как последнее отребье, поэтому и имеет тебя тоже только отребье. Оглянись вокруг, нормальным ангелам и демонам ты неинтересна. Тирэн? Риэль? Фрэйно? Ни один на тебя не позарился. Ты пустое место. И даже не тешь себя иллюзией, будто мы подруги, – с этими словами противница вытянула из ножен меч и перебросила его из руки в руку. – Твои подруги – публичные девки из дома удовольствий, твои мужчины – те, кто захотят тебя купить на пару часов.
– Почему? – Суккуб привычно отшатнулась от клинка, которым неприятельница попыталась ее достать. – За что так поздно? Отчего не сказала раньше? Зачем делала вид, будто я тебе нравлюсь?
…Кассандра резко обернулась, но ничего не увидела. Все Поприще заполнил белый вязкий туман. Он полностью поглощал даже звуки шагов и дыхания. Тишина. Но все же девушка кожей чувствовала чей-то внимательный взгляд.
Амон… только бы он не видел, как она бестолково мечется… Он испугается за нее. Надо самой. Самой.
– Амон? Ми-и-илая… Что ты с собой делаешь? – Голос, знакомый до обыденности, но все-таки чужой, полоснул напряженный слух.
Медленный поворот головы. Сердце уходит в пятки. Кто это? Насмешливый взгляд черных глаз. Огненные волосы, заплетенные в толстую косу.
– С собой? Ничего, – ответила ниида самой себе.
Собеседница сделала скользящий шаг навстречу.
Как страшно встать против собственного отражения!
– Ничего? Ты живешь в мире иллюзий и теней. Но даже здесь – боишься. Потому что знаешь, этот мир существует только в твоей голове.
– Нет! Он реален! Амон реален! И его мир тоже!
– Да посмотри на себя. – Ее двойняшка покачала головой. – Ты совсем перепутала действительность и вымысел. Будем откровенны. У тебя поехала крыша. Это наследственная болезнь. Ты же помнишь свои детские кошмары. Помнишь, как мама Валя таскала тебя по врачам? Ты ведь до пяти лет орала во сне как резаная. Тебя родила шизофреничка или же нормальная женщина, но от умалишенного. Потому и выкинула в мусорный бак. Нет никаких
– ТЫ ВРЕШЬ! – прорычала обладательница «измученного разума», выхватывая из ножен меч.
Та, кто так ласково ее увещевала, улыбнулась с щемящей грустью.
– Малыш… Не кричи, хороший мой. Не надо. Я не желаю тебе зла. Ну неужто ты правда думаешь, что Амон – твой Зверь? Что все это – настоящее? Проснись, малыш. Нам пора уходить. Не мучай себя больше, не нужно!
– НЕТ! – Кэсс прыгнула и с размаху обрушила меч на свою огненноволосую копию.
Печальный вздох, полный тоски и жалости, прошелестел в тумане, когда клинок рассек пустоту и вонзился в песок.
– Милая, чтобы убить меня, тебе придется направить меч в собственное тело. Ведь я – это ты, бедная мечтательная девочка…
Ниида кружила около своего огорченного двойника. Она не видела ни Поприща, ни возбужденно вскочивших со своих мест зрителей, ни подруг, тоже сражающихся с липкими волнами белесого тумана.
Демоны и ангелы безмолвно наблюдали за причудливым танцем претенденток. Девушки размахивали мечами, борясь с бесплотными образами, ничего не значащими для сторонних наблюдателей. И каждый раз, когда чей-либо клинок настигал тень, на теле «победительницы» раскрывалась глубокая кровоточащая рана. Четыре несчастных жертвы оказались вовлечены в изощренную схватку, в которой не было противника, а потому некого было ранить, кроме самих себя.
Но вот Лериния завизжала, размахнулась и всадила оружие себе в живот. Захлебнулась густой черной кровью и упала лицом на песок. Рукоять меча уперлась в землю, и тело девушки обмякло на клинке. Первая жертва. По рядам зрителей пронесся гул. Кто следующий?
… – Сколько еще ты будешь от меня бегать, Звездочка? Что же не нападаешь, как тогда? Не приставляешь клинок к горлу? Или собираешься приставить к своему? Нет. Себя ты убить не хочешь. Боишься смерти? Вырезала всю семью, но на себя руку поднять не осмелилась? – Слова мужа сочились горьким ядом, и он раз за разом нападал на Вилору.
Он всегда был сильнее. Она никогда не могла победить его в открытом бою. И теперь левая рука уже не слушалась, кровь из рассеченного лба заливала глаза, вампирша протяжно выла, увертываясь от смертоносного клинка, но не могла, не могла ударить снова.
– Убей! – с мукой крикнул Хильт. – Убей или себя, или меня! Только хватит скакать. Наберись наконец смелости умереть, отвечая за то, что ты сотворила со своей семьей!
Несчастная дрогнула. Опустила руки. Противник сразу же замер в нескольких шагах от нее. Он даже не запыхался. Ви схватила свой меч за клинок и медленно приставила к горлу. Лезвие дергалось, претендентка судорожно дышала, глядя в глаза мужу. Он жадно подался вперед… живой… любимый… ненастоящий.