Шах с Марианой. Хроника актёрских будней
Шрифт:
– Мама, – спрашиваю я, – это кто?
– А я откуда знаю, – отвечает она.
– Мама, – не унимался я, – ты его хорошо знаешь.
– Иди ты на фиг, со своими шутками дурацкими. Отстань от меня. Не знаю я этого человека, – рассердилась на меня мама.
– Мам, это я.
– Нет, не ты!
Продать «Ералаш»?
– Предложения купить у меня «Ералаш» возникают периодически, не буду открывать пока их сути. Лет пятнадцать назад я их даже не принимал. У меня была злоба, обида какая-то: с чего это я должен продавать моё любимое дело?! Сегодня есть экономические формы, благодаря которым, возможно, оставить управление мне, а права передать тому, кто купит «Ералаш». Какая-то боязнь у меня существует, но работать стало тяжело. Министерство
«Да, чтоб Грачевский провалился, скотина такая, опять ему дали деньги!» – считают они. Их не интересует то, что сделанное на эти деньги видит вся страна, что у нас два миллиарда триста миллионов просмотров, два с половиной миллиона подписчиков. И это только злит моих завистников. Надо найти сценарий, детей. Всё непросто. Да, не всегда получается прямо так, как мне хочется. Со стороны кажется, что это всё фигня. Сколько раз пытались сделать так, как делаю я, только что-то ни у кого и ничего не получается. Если какой-то режиссёр снимет так, как я хочу – для меня это колоссальное счастье. Вот и всё. Но мы теперь бегаем сиротками, ищем возможности, что кто-то нас поддержит.
«Кроме народа нас никто не любит», – эту фразу Людмилы Гурченко я могу сказать применительно к себе. Вчера мы с женой делали КТ лёгких, к нам подошёл большой седой дядька. – Это счастье, что я вас вижу живьём, – сказал незнакомец. – Вы знаете, что вы сделали для меня, для всех нас, для нашего детства? Вы же тот самый великий Грачевский!
– Какой же великий?.. – смутился я.
– Поверьте, я и сейчас с наслаждением смотрю «Ералаш» и радуюсь, – сказал мне на прощание этот человек. – Ценю такие моменты, всегда останавливаюсь, общаюсь с людьми, расписываюсь. Я понимаю, что это искренняя любовь, которую нужно ценить. В «Ералаше» никогда нет халтуры, а есть попытки сделать ещё лучше. Рукописи не горят, и «Ералаши» тоже. У нас уже 1 300 сюжетов, которые прошли через моё сердце, через мою голову, они наполнены нашими хорошими эмоциями.
«Между нот» и споры с Андреем Ильиным
– Я больше склонялся к тому, чтобы в своём фильме «Между нот» снимать Александра Домогарова, а вся команда – к кандидатуре Андрея Ильина. Но вместе с тем, мне хотелось, чтобы он был антигероем, чтобы у него все эмоции были внутри, в душе, а не снаружи. Хотел я снять и Алексея Гуськова. У него более жёсткое, нестандартное лицо. Но с Лёшей не получилось, он был занят.
– Кого ты всё-таки снял, – спросил меня Гуськов, когда я его потом встретил.
– Андрея Ильина, – ответил я.
– Замечательный артист, – сказал Лёша. – Замечательный! Теперь они в театре Вахтангова вместе служат. Ильин показал глубину роли, ведь роль должна быть не только в длину, но и в глубину. Есть категория артистов, у которых всё снаружи, а Ильин играет чувственную часть. У нас были споры с Андреем, но зачастую он вёл свою линию, и все-таки то, что я хотел, то и получилось.
Период, который выкинул бы из жизни
– Я бы из своей жизни выкинул печальный период второго брака, но оставил бы свою дочку, мою малышку восьмилетнюю Василису. Так глобально я никогда не ошибался. Эту тему комментировать не буду, а вот о Кате рассказывать могу вечно. Могу даже про Галину Яковлевну поговорить, мою первую жену. Это очень интересная фигура. Галина была фантастическим математиком с грандиозными успехами. Она окончила институт на всё самое лучшее, что только можно было, поступила в аспирантуру, практически написала диссертацию. А дальше… родились наши дети, потом они выросли. Мы были вместе тридцать пять лет, и у Галины Яковлевны случилась не то, чтобы усталость, а глобальная потеря интереса ко мне, как к художнику, человеку, который творит и созидает. Меня это больше всего огорчало.
Настоящая мужская дружба, или о чём просил Жванецкий?
– У меня много друзей. Всегда желаю им, чтобы наша дружба сохранялась навсегда. Я вывел для себя такую формулу – дружу с теми, кому интересно, как у меня дела. Ничего не ценится, как внимание. И это самое дорогущее. Друзья – это те люди, которые периодически говорят: ну, как дела? Получилось … Подписали… Куда едешь отдыхать?
Мои близкие друзья Владимир Долинский, композитор Александр Левицкий. Есть среди друзей и доктор наук – биолог с красивой фамилией Мендельсон. Мы с ним познакомились случайно, разговорились в Турции на пляже, и так понравились друг другу, что болтали и болтали. Жёны наши ходили рядом, а нам интересно было друг с другом разговаривать. Выяснилось, что мы в одной тональности живём, хотя он – учёный, а я – по другой части. Вдруг он мне однажды звонит и говорит: «ты хочешь рухнуть?» Оказывается, его мама и мой папа учились… в одном классе.
– Был период, когда я не только посылал людей, на которых обижался, а снимал трубку и говорил, что руки больше не подам, знать не хочу! Говорил: «Ты – негодяй и подлец, ты поступил плохо!» Потом думаю, зачем я это сказал? Я отходчивый. Потом понял, что этого делать не надо. Надо не лениться сообщать людям, что у них что-то хорошо получилось, что -то им удалось.
Я помню, после спектакля не мог задержаться и убежал, не поблагодарив Машу Аронову. Звоню ей потом, и с восхищением говорю: «Маша, как же ты сыграла блистательно!» Она отвечает: «Боря, ты не представляешь! Я после спектакля торопилась на поезд, чтобы успеть на гастроли. Для меня был так важен твой звонок».
Поэтому, когда твои коллеги тебе что -то говорят, это всегда очень важно. Я как-то встретился со Жванецким после награждения «Тэффи».
– Михал Михалыч, – сказал я ему, – вам, наверное, не надо говорить, как вы выступили?
– «Нет-нет, стой и говори», – ответил мне Жванецкий.
Недавно послушал интервью Коли Цискаридзе, которого я обожаю. Коля – особенный человек, не похожий ни на кого. А фигура! А как танцует! Он – великий мудрец с огромной эрудицией и внутренней культурой, которому очень… тяжело живётся. Ну, как это так? Потому что у него слишком всё хорошо, а это никого не может оставлять в покое.
Формула Грачевского о сексе и семейной жизни
– Я вывел одну удивительную вещь. Есть люди, у которых семья как семья, а с сексом вечные проблемы. Какие? Голова болит, сколько можно? Не подходи. Ты же видишь, я устала! Отстань, с утра меня не трогай. Вот почему-то такие пары живут вечно. А вот семьи, у которых не очень хорошо в быту, но зато ночью скрежетание зубами, скрипение кроватями, на всю квартиру свирепые стоны и визги – они разваливаются. Вот это интересно! Удивительная вещь. Огромное количество людей теряют крышу, когда нижняя часть бьёт по башке со всего маха. Как в том анекдоте, когда один дядька подошёл к блондинке, смотрит, смотрит ей в голову, а у неё нет в голове ни одной мысли.
– А где все? – спрашивает он.
– А все внизу, – отвечает она.
Открыл дверь в рай и закрыл с другой стороны
– С Катей я живу в раю. Я открыл дверь в рай и закрыл её с той стороны, чтобы больше не выходить из этого рая. Мы никогда не ругаемся. Живём вместе уже семь лет. Мы не «светили» нашу жизнь. Я открыл глубину своей любимой, где мне всё близко, дорого. Это просто счастье! Чтобы вокруг не происходило, я живу в раю. Рай – зовут Катя и ещё у нас есть Филипп. Видеть, как Катюша счастлива с нашим дитём – удовольствие. Она оказалась супер-пупер мамой. Сегодня у неё главное счастье – Филипп, но, несмотря на это, она всегда заботится обо мне. Сейчас мы болеем «короной». Рекомендовано, как можно меньше двигаться, больше копить сил, но она их не копит. Няни у нас сейчас нет, мы же всех отправили, и она с утра до вечера с ребёнком, падает, не спит. Я жутко переживаю, но от меня польза какая? Никакая. Я могу только спеть, прочесть стихотворение.