Шахматы с Машиной Страшного суда
Шрифт:
– Глупец ты несчастный! Не будь меня – что бы ты сегодня делал со своим раздолбанным мотоциклом?
Я промолчал.
– Говорю тебе, принимай машину! Несколько дней – с Божьей помощью – всё тебе объясню, что делать, не заметишь, как я из отпуска вернусь.
Мое молчание его злило всё больше.
– Я с тобой говорю! Язык отнялся, что ли? Ответь мне!
А мне было приятно, что мое молчание так его бесит.
Когда подъехали к перекрестку, я заглянул в открытые ворота церкви. На этот раз мужчина в черном тащил под мышкой какой-то груз и потерянно озирался по сторонам, словно отыскивая место для него. Затем взял это ведро, которое тащил под мышкой, обеими руками и что-то
Тут я хватился своей зеленой полевой сумки. Под рукой ее не было. Оглянулся: вон она, лежит на полу кузова, и на ней отпечаталась подошва ботинка – Парвизова ботинка! Ну, если он повредил стекло секундомера или компаса, я ему точно дам поварешкой, да так, что из башки совсем вылетит, как получить еду и потом уйти в отпуск. Я выскочил из кабины.
– Ты куда это? Я ведь хочу еду…
Остаток его слов я не расслышал. Быстро подхватил сумку и пошел к церкви.
Звук захлопнувшейся дверцы дал мне понять, что Парвиз следует за мной. Удивительно, но он сегодня меня слушается. Наверняка это из-за его кухонного фургона.
Обойдя вокруг бассейна перед церковью, я оглянулся на башню с электрическими часами. У часов был белый циферблат и черные стрелки, застывшие на времени 5 часов 35 минут. Точно как расставивший ноги человек, которого обыскивают. Сколько лет еще этим ногам стоять так твердо и без движения?
Часы были электрическими. Значит, они перестали идти в тот самый миг, когда в городе отключили электричество. Я повернул, чтобы войти в дверь церкви, и лицом к лицу столкнулся с тем же самым человеком. Эта встреча в дверях была так неожиданна, что мы оба вздрогнули и почти в один голос поздоровались. Потом был миг молчания. После этого я начал мою работу.
– Тот снаряд – это новое попадание?
– Да. Минувшей ночью.
– Простите, что я не представился. Я из сил самообороны. Занимаюсь именно этим. Регистрирую попадание снарядов и на основании этого получаю информацию.
Он молча посмотрел на меня, потом перевел взгляд за мое плечо. Там подошел Парвиз с «калашниковым». Хотя я знал, что он под сиденьем всегда возит автомат, но не думал, что он его достанет именно сейчас.
Я продолжал:
– Скажите пожалуйста, когда вы приехали сюда?
Немного помедлив, он ответил, со своим особенным выговором:
– Два дня уже. Да, два дня. Приехали, чтобы забрать церковное имущество.
– Разрешение есть?
Прежде чем он ответил, я вошел в церковь. Ее пространство было разделено на две части. Слева небольшой неф, справа что-то вроде учебного класса. Между тем и другим – большое мраморное панно, в середине его выдается вперед статуя – из желтого металла – Святой Марии, держащей на руках младенца Иисуса, как бы показывая его. А за ее головой зеркально повторяется та же самая скульптурная группа – десятки раз, как бывает, если есть переднее и заднее зеркала в парикмахерской, когда одно и то же изображение воспроизводится до бесконечности. Внизу под панно странным шрифтом написано что-то, где понятна лишь дата по христианскому летосчислению: 1915.
Я резко обернулся. За моей спиной еще один священник подметал внутри нефа. Слышался звук собираемых разбитых стекол. Парвиз тоже оглядывался по сторонам. Потом подошел ко мне и негромко спросил:
– Кто этот парень?
– Ясно, кто! Священник! А ты чего с оружием?
– Откуда это ясно? Может, пятая колонна. Надел церковный наряд, чтобы отвести подозрения.
Я лишь улыбнулся его словам. Интеллект, как говорится, зашкаливает…
– Конечно, в районе боевых действий полно священников, вот он и решил затеряться среди них. Тут разве бал-маскарад?
Бал-маскарад был, пожалуй, единственным местом, помимо церкви, где я мог себе представить человека в такой одежде.
– Смотри! Смотри! В Святую Марию попал осколок!
Он был прав. Прямо против сердца Святой Марии зияла осколочная пробоина. Знакомая картина. Еще какая знакомая! Само изображение весьма напоминало те полотна, которые вывешиваются в хусейние [2] нашего квартала во время мохаррама [3] . Имам Хусейн точно так держит на руках младенца Али Асгара [4] и показывает его войскам Йазида [5] . Разница лишь в том, что Али Асгар запеленут, а вместо их лиц блестит диск луны.
2
Хусейние — особое помещение, в котором происходит обряд оплакивания имама Хусейна и иногда устраиваются религиозные мистерии.
3
Мохаррам — название первого месяца мусульманского лунного года.
4
Али Асгар — сын имама Хусейна, зверски убитый воинами Йазида в битве при Кербеле.
5
Йазид — омейядский халиф Йазид I ибн Муавийа.
Я невольно тронул пальцем осколочную дыру. Даже на ощупь чувствовалась свежая грубость пробоины.
– У господ какое-то дело к нам?
Это спросил второй священник. Он был старше первого, с совершенно седой бородой и зелеными глазами, причем белок правого краснел кровяной опухолью. Я протянул ему руку.
– Салам!
Он ответил и повернулся к Парвизу. Тот неловко перехватил автомат левой рукой и подал правую.
– Мы пришли, чтобы выяснить насчет снаряда, там, наверху.
– Пришли обезвредить? Но я уверен, что он взорвался.
– А вы когда изволили приехать?
– Я и господин Ованес приехали вчера в полдень: хотели заглянуть в церковь. Если получится, попробуем перевезти имущество и книги в Исфахан, в главный собор. Мне кажется, около полуночи был этот взрыв. Мы вон там спали. Истинно, Бог помиловал. А здесь каждую ночь такой ужас?
– А в чем тут ужас?
– Грохот взрывов! Громадные пожары на нефтезаводе! Оставшиеся в этом городе люди поистине терпят муки невыносимые!
Я опустил голову, не ответил. Прошлая ночь была из самых спокойных за всё военное время. Общее количество выстрелов – до того, как я уснул – не превышало 30–32.
– С вашего разрешения, нам нужно осмотреть здание.
Не мешкая, я открыл свою полевую сумку и достал компас, карту и треугольную линейку. Хотя я был уверен, что разрушения от взрыва мины при таком угле падения не могли показать направление выстрела, всё же я кое в чем хотел убедиться.
Первым вопросом был тип снаряда. Я осмотрел пол церкви, уже очищенный и подметенный. У стены я нашел осколок длиной и толщиной с фалангу пальца. Похоже было на мину 120-миллиметрового миномета с дальнобойностью 6 километров.