Шахматы. Чёрная королева
Шрифт:
— Марта… Его больше года нет. — Нетерпеливо скривился Вадим, пытаясь подвести к сути.
— Недели через две я почувствовала боль вот здесь. — Кулак в проекции желудка сжала. — Не придала значения. С кем не бывает. Болит и болит. Выпила пару таблеток и боль вроде ушла, но потом вернулась. Она возвращалась снова и снова, пока не стала невыносимой. Мне было как-то невдомек, будто это что-то серьезное. Первый визит к врачу ничего не дал. Время шло, боль забылась. Да и события развивались стремительно. Алене нужна была поддержка… Андрею совет.
— А тебе
— Прости. — Проговорила, но Вадим, видимо, не расслышал и продолжил что-то неприветливо порыкивать. — Мне казалось, что поступаю правильно.
— Ты в принципе этого слова не знаешь, «правильно». У тебя все шиворот-навыворот.
— Но ведь и такую любишь, правда? — Тихо проронила с какой-то надеждой в голосе. И вот тогда Вадима действительно проняло. Он вдруг замолчал и глянул на нее совершенно ошалелыми глазами. По лицу от напряжения пошли багровые пятна, а тело, наоборот, обмякло, и было совершенно не готово к какому-либо сопротивлению. Вадим снова привалился спиной к стене и в знаке усталости закрыл глаза.
— Я люблю тебя. — Высказался предельно четко и достаточно внушительно. — И я не готов тебя потерять.
— Просто проводи меня в аэропорт.
— И что потом? — Отозвался вяло и безэмоционально.
— А потом сделай вид, что просто отправил меня в очередную ссылку. Так привычнее. И мне будет спокойно.
— А мне?
— Тебе будет, чем себя занять.
— Андрей знает? — Собрался Вадим с мыслями. Задышал часто, бурно, Марту взглядом ощупал, прежде чем она успела ответить.
Она отрицательно покачала головой.
— И ты считаешь, что поступаешь правильно?
— Я считаю, что изменить уже ничего нельзя, а, значит, и переживать бесполезно. Так же бесполезно загружать его своими проблемами.
— В отличие от тебя, Андрей никогда их не разграничивал на свои и чужие. Он не поймет, а я… я едва ли смогу хоть что-то объяснить. Это тот самый случай, когда нужных слов просто нет.
— Пора выезжать. — Внимательно выслушав, сухо заметила Марта. Сухо… и только затяжной вдох перед сказанным давал понять, как ей сейчас тяжело.
Понимая, что Вадим так и не сдвинулся с места, ласково улыбнулась и, подойдя вплотную, прижалась щекой к его плечу. Едва заметно поластилась, точно кошка, в глаза заглядывая, и увлекла за собой, надежно удерживая за широкую ладонь.
Марта набросила на плечи шубу, которую подготовила заранее, чуть подрагивающими от волнения пальцам крепко сжала миниатюрную сумочку. Не оглянулась на Вадима, когда выходила на лестничную площадку, не стала ждать, выходя из подъезда. Устроилась в машине на заднем сидении и, только спустя минут пять смогла толком вздохнуть: Вадим все же пришел.
В пути все больше молчали, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Пожалуй, это был единственный раз, когда Вадим действительно не знал, что нужно сделать. Впервые ощутил ту
Оказавшись в аэропорту, он растерялся еще больше. Настолько, что плохо понимал, куда идти, что делать. Отстраненно кивал улыбчивому персоналу, пока Марта проходила регистрацию, и вконец заблудился в собственных мыслях, когда она остановилась напротив и вот-вот собиралась попрощаться.
— Только сейчас понимаю, что ни единого раза меня не было рядом в момент, когда тебе это по-настоящему нужно. — Нахмурился, припоминая всю жизнь. Сейчас она отчего-то показалась совсем короткой и будто чужой.
— Какие глупости. А я вот всегда в тебя верила.
— Остановись. Остановись сейчас. — Попросил, сжимая ее похолодевшие ладони.
— Не люблю долгих прощаний. — Покачала она головой, просьбу выполнять не желая. Отступила на шаг. Потом еще и еще. — Встретимся в следующей жизни. — Жизнерадостно улыбнулась и помахала ладошкой. И только когда глаза наполнились слезами, но видеть Вадим этого уже не мог, жалко прошептала: — Я буду по тебе скучать. — Закусила Марта дрожащую губу и, наконец, от него отвернулась. Перечеркнула и забыла все, что с таким трепетом вспоминала большую часть своей бессмысленной жизни.
Вздрогнула, когда из кармана шубы донесся звук мобильного телефона, и протяжно выдохнула, собираясь с силами, разглядев, кто звонил. Нацепила на лицо улыбку и, собираясь с мыслями, решила на звонок Андрея ответить.
— Марта, прости меня. — Услышала, как только прижала телефон к уху и зубы сжала, чтобы не расплакаться.
— Уже.
Дыхание перевела, предусмотрительно перекрывая ладошкой микрофон.
— Я наговорил тебе сейчас всякого, но хочу, чтобы ты знала: я так не думаю.
— Я знаю.
На каблуках качнулась, оглядываясь по сторонам. Так хотелось найти точку опоры, но, оказавшись в огромном пустом зале, сделать это не так уж просто.
— Марта, я сейчас стою перед твоей дверью и, не поверишь, но боюсь постучать. Задумался, а вдруг тебя там нет, и так тошно стало, что хоть вой.
— Меня действительно там нет. Только прошу тебя, не расстраивайся и выть не вздумай: соседей напугаешь. — Отпуская волнение, плавно улыбнулась.
— Я весь вечер думал над тем, что произошло. Вроде и праздник, а мне кусок в горло не полез. Что у тебя с голосом? — Спросил, не меняя интонации. — Плакала? Из-за меня?
— Устала. — Отрицательно качнула головой и тяжело выдохнула. — Очень.
— Возвращайся домой, пожалуйста.
— Андрюш… Не нужно…
— Прости дурака. Не хотел, чтобы все так вышло. Столько лет все думал, как мы с тобой об этом поговорим. Думал о том, как скажу, что люблю тебя, что я рад тому, кто ты есть, а на деле вышло…
— Ты мой самый хороший мальчик.
— Я люблю тебя, Марта.
— И я…
— И очень хочу тебя обнять. Так, как сделать этого не смог прежде.
— Милый мой, хороший…