Шахта дьявола

Хара Кай

Улыбка соскальзывает с моего лица, и я выдергиваю свою руку из ее руки, пугая ее. От ее слов у меня внутри набухает горечь, словно яд. Я не удивлена, что Диана узнала о потерянной любви Тьяго, но я ненавижу легкость, с которой она только что привела ее ко мне. Неужели мне суждено жить с ее призраком, борясь за место в этом доме?

Я отказываюсь.

Мороженое может отправиться прямо в мусорное ведро, мне все равно, этот жест бессмысленен.

— Пожалуйста, не говори мне больше об Адриане, Диана.

Я не хочу этого слышать.

Меня пронзает чувство вины, когда она реагирует на мой резкий тон, но я отворачиваюсь от ее растерянного, обиженного выражения лица.

— Ой. Все в порядке.

«

— Спасибо, что купили мороженое, — говорю я, хватая сумочку с ближайшего стула. — Увидимся ночью.

Я выхожу из кухни, не дожидаясь ответа, моя походка жесткая и неровная. Раздражение затуманивает мое зрение. Ненавижу, что что-то связанное с Тьяго может таким образом повлиять на мое настроение.

Мне нужно выбраться из этого дома, прежде чем я взорвусь.

— Как ты думаешь, куда ты идешь, Барби? — спрашивает грубый голос позади меня.

Пять минут назад я, вероятно, смогла бы проигнорировать и отмахнуться от насмешливого прозвища. Но после разговора с Дианой я рвусь в бой.

Повернувшись, я сталкиваюсь лицом к лицу с Пузатым парнем, которого, как я теперь знаю, зовут Артуро. Это человек, который поймал меня подслушивающей у двери музея, тот, кто с тех пор пристально смотрел на меня каждый раз, когда мы встречались взглядами, а теперь тот, кто стоит у меня на пути.

— Меня зовут Тесс, — говорю я сквозь стиснутые зубы, сжимая кулаки по бокам. — И я собираюсь работать.

— Нет, это не так.

В моих глазах мелькают видения переменчивого настроения моего отца. Страх, что я могу унаследовать эти гены, всегда в глубине моего сознания. Я всегда осознаю свои внешние реакции и в основном предпочитаю рациональные реакции, всегда работаю над тем, чтобы контролировать свой гнев, когда он возникает, чтобы не впасть в эмоциональную реакцию, но сейчас я на грани.

Я сжимаю кулаки, чтобы держать себя в руках.

— Послушай, Артуро. Я понимаю, что я тебе не нравлюсь. Чувство полностью взаимное, хотя я не уверена, в чем твоя проблема со мной, тогда как ты направил на меня пистолет, похитил меня и теперь пытаешься держать в плену. В любом случае, ты сошел с ума, если думаешь, что помешаешь мне пойти на работу.

С этими словами я поворачиваюсь к нему спиной и тянусь к входной двери. Ручка не сдвигается ни на дюйм. Он заперт изнутри.

Медленно я снова смотрю на него.

— Открой эту дверь.

— Возвращайся в свою комнату, Барби. Там для тебя безопаснее.

— Как ты думаешь, что скажет твой босс, когда я скажу ему, что ты помешал мне уйти?

Он запрокидывает голову и громко смеется. Чем дольше он издевается

надо мной, тем сильнее я чувствую, как кровь отливается от моего лица и на смену ей приходит гнев.

Наконец он останавливается. Делает шаг ко мне.

— Как ты думаешь, кто сказал мне держать тебя здесь?

И я понимаю.

Я пихаю свою сумку Артуро, застигая его врасплох настолько, что он откатывается назад, и бросаюсь к лестнице.

Я пришла добровольно, как и обещала, я не стала сопротивляться, я даже осталась здесь на выходных, когда Тьяго ушел, но я не буду здесь пленницей.

С меня достаточно.

— Остановись. — Артуро кричит мне вслед. Мой гнев делает меня глухой и слепой ко всему, кроме поиска моего будущего мужа или бывшего мужа. — Блять, стой!

На втором этаже я лечу по коридору в его кабинет, где знаю, что найду его. Мои шаги длинные и решительные, несмотря на мою узкую розовую юбку и туфли в тон. Моя грудь вздымается над белой блузкой, растягивая ткань.

Я не перестаю думать о мудрости своего решения, о той рациональной части меня, которая на данный момент ушла. Вместо этого я врываюсь в его кабинет, не постучавшись. Дверь распахивается с такой силой, что с оглушительным грохотом отскакивает от стены.

— Меня не будут контролировать так, как мой отец контролирует мою мать, Тьяго. Как он контролировал меня всю мою жизнь . Мне нужна моя независимость. Если ты думаешь, что заставишь меня бросить работу, можешь пойти нахуй. Я не буду этого делать!

Оглушительная тишина встречает мою тираду, когда я останавливаюсь посреди его кабинета. Меня встречают полдюжины пар глаз, которые в шоке смотрят на меня. Тьяго сидит за своим столом в окружении группы своих людей, каждый из которых выглядит опаснее другого. Каждый смотрит на меня так, будто я сошла с ума. А может, и так, потому что убийственная тишина подавляет мой гнев.

Так тихо, что мои уши улавливают дуновение ветерка в комнате. Солдаты кажутся одновременно застывшими в неверии и напряженными, словно готовясь к катастрофическому взрыву.

— Прости, шеф , — запыхавшись, говорит Артуро, наконец догнав меня. — Она меня не слушала.

Взгляд Тьяго становится черным как смоль, он впивается в меня, его лицо мрачно. — Выйдите, — приказывает он.

Его люди шаркают к выходу, и моя храбрость покидает комнату вместе с ними. Выходя, Марко смотрит на меня с жалостью. Дверь мягко закрывается за последним из них, и я остаюсь наедине с гигантским злым медведем, которого я только что толкнула.

Воздух внезапно становится разреженным, как будто я обмениваю кислород с каждым вдохом, когда тяжесть его темного света сдавливает мои легкие.