Шахта дьявола

Хара Кай

— Джодер , — стону я.

Это была опасная игра.

Тесс всасывает остатки жидкости в рот и откидывается на бедрах. Моя рука падает с ее волос и лениво ложится на ее поясницу. Но она еще не закончила и нырнула обратно, чтобы лизнуть кожу вокруг моего пупка, когда увидела, что там еще осталась излишняя влажность.

Когда она снова садится и наконец смотрит на меня, ее зрачки расширяются, а синева глаз затуманивается дымчатой, похотливой чернотой.

Яростное выражение моего лица, должно быть, заставляет реальность вернуться

к ней, потому что ее взгляд закрывается, и она отводит взгляд, неловко откашлявшись.

— Я была неправа. В стакане вкуснее.

Она вытирает губы тыльной стороной ладони и начинает вставать.

— Не так быстро, — приказываю я.

Затем я хватаю ее за талию и тяну на пол, перекатываясь так, что оказываюсь на ней сверху, между ее теперь раздвинутыми ногами. Это происходит так быстро, что меня встречают удивленные моргающие глаза.

— Думаю, у меня есть мнение, — бормочу я грубо.

Затем я выдергиваю низ ее блузки из юбки и засовываю ее ей на грудь, обнажая тугие соски, натягивающиеся на черный кружевной бюстгальтер. Мои руки все еще сжимают ее талию, большие пальцы почти соединяются посередине ее живота, и я неторопливо провожу ими по ее коже, наслаждаясь возможностью прикасаться к ней вот так.

Глядя на нее, я наклоняю голову и жарко прижимаюсь губами к нижней части ее живота. Ее мышцы напряглись в ответ, на моих глазах по коже побежали мурашки. Спускаясь вниз, я целую ее покрытую киску.

Она дрожит, запуская руки в мои волосы и крепко сжимая густые пряди. Я продолжаю целовать каждый дюйм ее кожи, двигаясь от нижней части живота к животу, к области прямо под ее покрытой грудью, где я чувствую, как хаотично бьется ее сердце для меня.

— У тебя такой чертовски приятный вкус, — мурлычу я, приглушенным голосом, касающимся ее кожи.

Она задыхается, глаза закрыты, брови опущены в восторге. — Сосредоточься, — удается ей выдавить.

Схватив забытую бутылку с ликером, я лью непрерывную струю ей в пупок и облизываю его, впиваясь языком в пупок и слизывая жидкость, как будто я ее съедаю.

Тесс бьется подо мной, ее тело извивается и выгибается к моему лицу, а затем уходит, когда ощущения становятся слишком сильными. Мне приходится изо всех сил не дотянуться до ее ног и не погрузить пальцы в ее тугую киску.

Наконец, я отстраняюсь и вытираю рот, глядя на свою жену, распростертую на полу подо мной. Волосы разбросаны в разные стороны, одежда неприлично задрана, жидкость блестит на ее коже и заливает пол.

— Я не согласен, — хрипло говорю я, облизывая губы. — Я думаю, что на твоей коже он намного лучше. Возможно, теперь мне придется пить его исключительно таким образом.

Глаза такие невинные, что кажется ошеломленными тем, как она возбуждена, встретилась со мной и уничтожила меня. Склонившись над ней, я уткнусь лицом в изгиб ее шеи и облизываю след, который оставил там несколько дней назад. Я был как какое-то животное со своей подругой, отчаянно пытающееся оставить след, который показал бы всем остальным затаившимся хищникам, что она моя.

Очевидно, я позволил своей страсти ускользнуть от меня, потому что синяк

сегодня такой же яркий, как и тогда, когда я впервые укусил ее пять дней назад. Я ласкаю его нежно, успокаивающе, стону при этом.

— Ты такой разговорчивый. — Она шепчет это дрожащим голосом.

— Я сообщаю о своем удовольствии, — говорю я, каждое слово сотрясается от силы моего желания. — Ты даже не представляешь, какие звуки я буду издавать для тебя, моя любовь . Задыхаться по тебе. Стонать твое имя. Задыхаться и ругаться, когда кончу в твою тугую киску. Я шепчу ей на ухо: — Я не собираюсь ничего скрывать.

— О Боже, — стонет она в ответ, ее ноги сжимаются вокруг моей талии.

— Я могу доказать это тебе прямо сейчас. — Тесс визжит, когда я кусаю ее мочку уха. — Все, что тебе нужно сделать, это попросить, — уговариваю я.

Ее руки поднимаются к моему затылку, одна запутывается в моих волосах и прижимает мое лицо к себе, пока я целую ее открытое горло, ее ключицу, ее плечо.

— Сделай это, — шепчет она, как будто ей стыдно.

Я сердито рычу, опускаясь ниже, пока не оказываюсь между ее грудями. Я нащупываю по одному в каждой руке, поднимаю их вверх и зарываюсь лицом между этими пышными пиками.

Так чертовски близко.

— Нет, пока ты не спросишь.

Давай, попроси меня трахнуть тебя.

— Просто сделай это.

— Нет.

Она издает разочарованный звук, словно пойманный между желанием и отказом поддаться тому, чего хочет ее тело. К тому, за что мы оба умираем.

— Я не трону тебя, пока ты не признаешься в этом, пока ты не откажешься от этой глупой игры, притворяясь, будто ты этого не хочешь. Когда я, наконец, трахну тебя, я не позволю никакой части тебя прятаться от меня.

Она колеблется, закрыв глаза и колеблясь между двумя решениями.

Я задерживаю дыхание.

Ее губы приоткрываются… а затем закрываются.

В конце концов я чувствую, как она качает головой.

Сложнее всего в этом гребаном мире вырваться из тепла ее тела, от широко открытой возможности трахнуть ее, даже если она не говорит слов, но я говорю. С гневным ворчанием я отстраняюсь, резко прерывая любой контакт и вставая.

Тесс не понимает, что только что произошло, это ясно видно по очаровательно измученному и растерянному выражению ее лица, когда она опирается на локти. Дрожащими пальцами она стягивает блузку, и когда она смотрит на меня, ее охватывает понимание. Понятно, что она не подумала, что я говорю серьезно, когда сказал, что не буду ее трогать.

— Ты только наказываешь себя тем, что ты такая чертовски упрямая, — кричу я, выйдя за рамки сексуального разочарования.

Выпустив пробормотанное проклятие, я разворачиваюсь и топаю прочь. Я у двери, когда вспоминаю. — Завтра мы собираемся на торжество в доме одного из моих деловых партнеров. Для нас это будет хорошая возможность показать миру, какая мы счастливая пара, — язвительно добавляю я. — Черный галстук. Я пришлю платье.

Затем я выхожу, хлопнув за собой дверью.

???