Шахта дьявола
Шрифт:
???
Повторный разговор с отцом вызывает у меня беспокойство. В моем кабинете душно, четыре стены моих достижений гнетут. Я не могу находиться здесь ни секунды дольше.
Я знаю, куда идти.
Карл, коллега из отдела продаж, проходит мимо, когда я выхожу из офиса. Он сопровождает меня по коридору и через приемную к другому коридору, где находится грузовой лифт.
Пока я иду и слушаю новости, которые он мне сообщает, от чего-то волосы на моей шее встают дыбом. Осознание нахлынуло на меня, как и тяжелое ощущение того,
Когда я бросаю быстрый взгляд через плечо, нет ничего необычного. Люди слоняются возле приемной, направляясь на встречи и обратно.
— Теперь ты официально теряешь это, Тесс, — бормочу я себе под нос.
Мое тело, должно быть, все еще находится в состоянии повышенной готовности, вновь переживая новость о моем потенциальном браке по расчету. Я стряхиваю это чувство и вхожу в лифт одна.
Двери открываются в затемненный коридор на втором этаже. Эта местность совершенно необитаема, за исключением одного человека, и он так предпочитает.
— Привет, Виз, — говорю я, входя в его кабинет.
Антони «Виз» Вышинский не пугается и даже не удосуживается обернуться при моем появлении. Вместо этого он глубже заглядывает в компьютер, его взгляд мечется между четырьмя поднятыми мониторами.
— Опять прячешься? — он спрашивает.
Я стону, сбрасываю туфли и падаю на удобный диван в углу.
Раньше у него здесь не было никакой мебели, кроме стула, на котором он сидит, своего стола и десятков и десятков серверов и другого компьютерного оборудования, выстроившегося вдоль стен. Но однажды оно появилось, вскоре после того, как я начала приходить сюда, когда мне нужно было отдохнуть от подпитываемого тестостероном безумия наверху.
Мне нравится думать, что он принес это специально для меня. Он розовый и полностью контрастирует с полностью черным пространством, так что мое предположение оправдано.
— Недавно я узнала, что мой отец собирается выдать меня замуж. Я пытаюсь это обработать.
Он крутится на стуле, удивлённо приподняв одну бровь.
— За кого?
Я пожимаю плечами, играя с куском ткани, торчащим из подушки дивана.
— За того, кто предложит самую высокую цену.
Он не отвечает, его лицо бесстрастно. Через несколько мгновений он разворачивается и возвращается к работе, тихо печатая на своем компьютере. Виз не болтун и уж точно не из тех, кто умеет успокаивать людей, но я прихожу сюда не за этим.
Я ценю его молчание, его тихую поддержку. Мне нужно безопасное место вдали от безжалостной и беспощадной суеты наверху.
— Ты хочешь хотите, чтобы я установил на его компьютер червя, который разрушит всю его систему? — Он говорит это небрежно, продолжая печатать.
Я тихо смеюсь, качая головой.
— Это очень любезное предложение, но ничего страшного, я знаю, что ты занят.
Его очередь пожимать плечами. Если не считать поднятия бровей, это примерно диапазон его внешнего эмоционального спектра.
— Я
Виз — наш опытный руководитель ИТ-отдела. Мы подружились, когда я пролила кофе на клавиатуру и поджарила жесткий диск. Меня направили навестить некоторых из его подчиненных, которые работали этажом ниже моего. Они все сказали, что на мои данные нет никакой надежды.
Когда меня нажали, они рассказали мне о человеке, их начальнике, на втором этаже. Они говорили о нем так, будто он был своего рода мостовым троллем, но также говорили, что он был моей единственной надеждой получить какую-либо информацию обратно.
Итак, я прокралась сюда, не уверенная, что меня отправили в погоню за дикими гусями в рамках какой-то шутки, и нашла Виза, свернувшегося в этой темной комнате без окон.
Он был так же удивлен, увидев меня, как и я, обнаружив его. Судя по всему, я была первым человеком, пришедшим к нему с тех пор, как он начал здесь работать несколько лет назад. Он не любил людей и не любит до сих пор. Он потребовал работать один, вдали от других, и ему было предоставлено все, о чем он просил, просто потому, что он был лучшим в своем деле.
На следующее утро он получил все мои данные.
Я купила ему забавную кружку, чтобы поблагодарить его, и через два дня вернулась, чтобы подарить ее ему. Он был не готов получить подарок и добрую минуту смотрел на мою протянутую руку, прежде чем осторожно потянуться за ней.
Он снова повернулся к компьютеру и не сказал ни слова. Но когда я собралась выйти за дверь, он сказал мне остаться.
Итак, я это сделала.
Из этого выросла маловероятная дружба, одно из немногих слов, но, тем не менее, взаимопонимание.
Теперь я прихожу сюда, чтобы сбежать, и он позволяет мне остаться на несколько минут общения. Я никогда не задерживаюсь с гостеприимством; Я знаю, когда он начинает нервничать, ему хочется, чтобы его оставили в покое.
Я вздыхаю. — Нет, если его компьютер выйдет из строя, он просто найдет способ обвинить меня и накричать на меня. Однако, спасибо.
Он кряхтит в ответ, и мы несколько мгновений сидим в комфортной тишине, прежде чем он спрашивает.
— Итак, что ты собираешься делать?
— Я не знаю.
Правда в том, что я рвусь к свободе.
Я провела всю свою жизнь, работая над тем, чтобы доказать, что я достаточно хороша, чтобы искупить смертный грех рождения девочки, и это в любом случае не будет иметь значения, потому что мой отец собирается заставить моего брата занять мою должность генерального директора.
Меня можно женить и трахнуть, это единственное мое достоинство, которое мой отец считает ценным для себя.
— Ты собираешься просто принять это лежа? Это не похоже на тебя. — В голосе Виза нет и следа осуждения. Как всегда, он делает проницательные выводы, основываясь на ряде известных ему обо мне фактов.