Шахта. Ворота в преисподнюю
Шрифт:
— Стой, Настя! — успел крикнуть он и тут же услышал грохот.
Он бросился в темноту, споткнулся о камень или шар, упал, луч фонаря на мгновенье высветил Настю, ее ноги в серо-зеленом комбинезоне, который, хоть мешковатый и уже грязный, не смог скрыть стройность этих ног… Больше он ничего не помнил, пока не пришел в себя под обломками.
Свят очнулся в полной темноте, в тишине, не понимая, как он оказался здесь, да и не сразу сообразив, что это вообще такое — здесь. Может быть, это — просто-напросто смерть. Они все-таки добрались до него. Более, чем через сорок пять лет с того дня, когда все
— Я здесь! Мы — здесь! Я не боюсь вас, слышите?
На фоне овального проема возникли силуэты с длинными шеями. Свят вскинул пистолет, чувствуя, как съеживается кожа на голове и волосок отделяется от волоска. Это не страшно, — подумал он. — Что бы ни случилось, это не страшнее смерти.
Собственная мысль успокоила его, и вставшие дыбом волосы вернулись на место.
— Вы меня конечно, убьете, — громко сказал Свят. — Но живым я вам не дамся. И двух-трех также отправлю к вашему крокодильему богу. Так что, выбирайте, кто пойдет к нему первым.
Одно омерзительное создание уже стояло метрах в пяти от него, часто постукивая хвостом об пол. Свят выстрелил. Оглушительный грохот отразился от стен. Пуля попала ящеру в грудь. Вернее — отскочила от его груди. Свят выстрелил еще и еще, и стрелял, пока не кончилась обойма, раскрыв рот, чтобы не лопнули барабанные перепонки. То в одного, то в другого из крайних, а они, казалось, спокойно ждали, когда он закончит свой эксперимент. Нажав в очередной раз на спуск, он услышал лишь сухой щелчок. Обойма Вальтера закончилась. Свят было хотел вставить запасную, но передумал и сунул оружие в кобуру. Тут же, как по команде, два существа приблизились к нему и схватили за руки с обеих сторон. Прикосновение было отвратительным, словно он наткнулся на слизняка. От ящеров исходил терпкий запах лакрицы. Раздался короткий звон — знакомый, но очень уж неуместный в этих условиях звук. Свят посмотрел на свои руки, чем-то сдавленные. На его запястьях теперь красовались наручники — самые обыкновенные, земные, какие можно купить в оружейном магазине. Трехпалая лапа мягко подтолкнула его в спину.
— Я никуда не пойду! — вскричал Свят. — Со мной женщина. Ее надо похоронить.
Ящеры молчали. Свят не знал, слышат ли они его, не говоря уже о понимании. Вскоре он убедился, что они и так не собираются бросать тело здесь. Одно из чудовищ легко подняло Настю на руки. Свята опять мягко, но настойчиво подтолкнули в спину. Сопротивляться было бессмысленно.
Процессия из пяти ящеров и человека двинулась по туннелю. Свят успел рассмотреть тех двух, в которых он стрелял. Пули не причинили им ни малейшего вреда. Словно во сне. Ни царапины. Дело было, скорее всего, не в крепкой как броня коже, а в какой-то энергетической защите, в том, что фантасты называют силовым полем. Свят вспомнил слова Ильи о бесполезности оружия…
Вдруг ящер, который шел перед ним, замешкался, протянул не глядя длинную лапу и легко отколупнул от стены кусок породы, будто срубил геологическим молотком. Свят не успел удивиться этой необыкновенной для живого существа силе, как оно, это существо, совершило еще более странное действие: приоткрыло свою зубастую пасть и бросило туда добытый камень. Послышался хруст, от которого у Свята заныла челюсть. Некая догадка пришла ему в голову, но тут новое подземное волшебство спутало все его мысли.
Они уже шли по овальному коридору с гладкими стенами. Передний ящер остановился и положил лапу на стену. Тут же раздался скрип, действующий на нервы, словно куски пенопласта, которые скребут друг о друга, и стена раздвинулась. Ящер спокойно шагнул в этот проход, идущий за ним — тоже. Следующим был Свят. Ему ничего больше не оставалось, как свернуть за своими стражами.
Здесь было все иначе. Коридоры шире, да и освещены постоянно, а не по мере движения идущего. Углы между полом, потолком и стенами были также закруглены, и это, скорее, являлось следствием технологии строительства: Свят уже понял, рассмотрев сопряжение стены и необработанной штольни, что эта оболочка просто выращивается на месте.
Ящер провел по стене лапой и материализовал дверь. Другой — тот, кто шел сзади — мягко, но, опять же, мерзко втолкнул Свята в проем, откуда веяло свежестью. Уж не образовалось ли это помещение с кондиционированным воздухом прямо сейчас, как и дверь, — подумал Свят, но тут же отказался от этой, отнюдь не фантастической версии, потому что внутри подземной камеры сидел Илья.
Также в наручниках. Тут же потряс ими в приветствии, весело звякнув металлом о металл.
— А где Анастасия? — спросил он.
— Она сейчас в другом месте, — ответил Свят, вдруг подумав, что, возможно, и не солгал, что, может быть, запредельная жизнь существует, что — как знать, как знать? — он еще встретит ее, где-нибудь там… И, похоже, совсем уже скоро.
Впрочем, к чему же сейчас лукавить с этим Ильей? Свят оглядел помещение: обыкновенные кровати, стулья и стол. Довольно дорогого образца: из чистой древесины. Дверь исчезла за его спиной, едва он вошел.
— Она мертва, — спокойно сказал он, вытирая платком остатки пота со лба. — И виноват в этом именно ты.
Он в нескольких словах рассказал о том, что с ними произошло, а в ответ получил всю историю Ильи, с самого ее начала, теперь уже правду.
История длиной в миллионы лет
Когда маленький Илья ловил птиц, он на самом деле не знал, что происходит, для чего это нужно. Человек, который заказывал птиц и платил за них, был другом отца, и фамилия его была Грановский. Впрочем, Грановским он стал гораздо позже, а тогда Илья звал его «дядя Егор».
Отца арестовали, затем он погиб. Илья даже и не догадывался о том, чем он занимался. Как-то раз, после дневного сна, малыш вышел во двор и обнаружил отца в обществе двух зубастых нелюдей. Много позже он узнал, что это были всего лишь переодетые карлики, и в тот момент они как раз демонстрировали свои костюмы. Илья очень испугался, бросился к отцу, тот схватил его на руки. Эту сцену и сфотографировала из окна сестра.
Мать Ильи умерла при родах, лишь успев произвести его на свет. Воспитывала его старшая сестра, потому что отца он не видел порой по несколько дней: он уходил рано, возвращался поздно, Илья засыпал, так и не дождавшись его.