Шакал
Шрифт:
Если несешься в лобовую, то лучше не придумаешь.
Неминуемо — вот нужное слово.
Никс думала только о сестре. Пойзи распласталась на водительском сидении, вытянув руки, расставив пальцы так, словно собиралась оттолкнуть дерево в сторону…
Никс восприняла столкновение всем телом, наверняка, был скрежет металла по дереву, но от сработавших подушек безопасности в ушах Никс звенело, она почти ничего не слышала. Едва могла дышать.
И ничего не видела.
Шипение. Какая-то течь. Запах жженой резины и чего-то химического.
Кто-то
— Пойзи?
— Я в порядке, в порядке…
Никс потерла слезившиеся глаза и закашлялась. Судорожно нащупав ручку на двери, она потянула ее на себя и с усилием толкнула панель.
— Я выберусь и помогу тебе.
Если, конечно, получится выползти из тачки.
Надавив плечом, она растолкала дверью ветки, и в качестве мести кусты полезли в машину подобно вынюхивающей что-то собаке.
Никс свалилась с сидения и перекатилась на спину. Затем перебралась на четвереньки, умудрилась встать на ноги и, опираясь о крышу машины, подойти к водительской стороне. Открыв дверь Пойзи, она отстегнула ремень безопасности.
— Я держу тебя, — выдавила Никс, вытаскивая свою сестру.
Прижав Пойзи к кузову, Никс смахнула светлые волосы с ее лица. Крови не было.
Стекла не задели идеальную кожу. Нос все еще ровный как иголка.
— Ты цела, — заключила она.
— Что с оленем?
Никс проглотила проклятие. Они были в десяти милях от дома, и — что более важно — непонятно, на ходу ли машина. Она не хотела обижать Мать-Природу и всех зоозащитников, но четвероногий шашлык сейчас заботил ее меньше всего.
Прохромав к капоту, она оценила ущерб. Капот и, следовательно, двигатель на добрые два фута обнимали дерево, которое отличалось гибкостью двутавровой балки, и даже не будучи автомехаником, Никс понимала, что этот движок уже не заурчит.
— Черт, — выдохнула она.
— Что с оленем?
Закрыв глаза, Никс напомнила себе о том, кто родился первым. Она была старшей, самой ответственной и пошла в отца черными волосами и резким характером. Пойзи была младшенькой, добросердечной блондинкой с жизнерадостным характером — это она унаследовала от их мамэн.
А средняя сестра?
Никс не могла сейчас потеряться в мыслях о Жанель. Вернувшись к открытой двери, она убрала с дороги сдувшуюся подушку безопасности. Где ее телефон? Она положила его в подстаканник после того, как отправила сообщение дедушке — на выходе из «Ханнафорда». Чудно. Нигде не…
— Слава Богу.
Упершись рукой о сиденье, она залезла под руль. И нащупала рукой пренеприятную ситуацию.
Экран был разбит, и телефон вырубился. Она попыталась включить его, но это ни к чему не привело. Выпрямившись, Никс окинула взглядом расквашенный капот.
— Пойзи, где твой…
— Что? — Ее сестра была сосредоточена на дороге в добрых пятидесяти ярдах от них, прямые как палка волосы спутались на ее спине. — А?
— Твой телефон. Где он?
Пойзи оглянулась через плечо.
— Оставила
— Ты должна дематериализоваться на ферму. Попроси дедушку пригнать эвакуатор и…
— Я не уйду, пока мы не позаботимся об олене.
— Пойзи, здесь слишком много людей и…
— Ему же больно! — В ее глазах заблестели слезы. — Если это животное, это еще не значит, что его жизнь менее ценна.
— К черту оленя. — Никс окинула взглядом дымящуюся развалюху. — Нам сейчас же нужно решить проблему…
— Я не сдвинусь с места…
— …потому что в нашем багажнике тухнут продукты на двести долларов. Мы не можем позволить себе потерять недельный…
— …пока мы не позаботимся о бедном животном.
Никс отвела взгляд от своей сестры, разбитого автомобиля, безобразия, которое она должна устранить, чтобы дурная Пойзи могла и дальше источать любовь на весь мир, не заботясь о том, с чего платить за аренду, на что покупать продукты и как оплачивать роскошь и блага цивилизации вроде электричества и водоснабжения.
Когда она смогла оглянуться и при этом удержаться и на матах не объяснить сестре, как важно быть практичной, Никс увидела, что Пойзи так и не сдвинулась с места. И это — проблема. Нежная натура, да. С раздражающе сочувствующим всему сердцем. Железная воля? Когда надо — сверх меры.
Эта женщина не уступит ей в споре о судьбе оленя.
Никс вскинула руки и выругалась… громко. Вернулась в машину. Открыла бардачок. Достала девятимиллиметровый пистолет, который держала там на всякий случай. Обойдя машину со стороны багажника, окинула взглядом многоразовые продуктовые сумки.
Из-за аварии их придавило к спинке заднего сидения, и тут были и плохие, и хорошие новости. Все, что могло разбиться, разбилось, зато охлаждённые продукты сгруппировались вместе, объединяя усилия против жаркой восьмидесяти градусной [1] августовской ночи.
— О, слава Богу, Никс. — Пойзи сложила руки так, будто посылала молитвы. — Мы поможем… стоп, что ты собралась делать с пистолетом?
Проходя мимо, Никс не остановилась, поэтому Пойзи схватила ее за руку.
1
80 градусов по Фаренгейту = 27 градусов по Цельсию
— Зачем тебе пистолет?
— И что, по-твоему, я должна сделать с бедной тварью, искусственное дыхание?
— Нет! Мы должны помочь…
Никс расположила лицо напротив лица Пойзи.
— Если животное страдает, я его усыплю. Так будет правильно. Вот как я помогу ему.
Пойзи приложила ладони к щекам, которые стали белее мела.
— Это я виновата. Я сбила оленя…
— Это был несчастный случай. — Никс повернула сестру лицом к грузовику. — Оставайся здесь и не смотри. Я разберусь со всем.