Шальной ветер - 2
Шрифт:
Ответ раздался минуты через две, когда мобильники почти всех находящихся в гостиной дружно запели-зазвенели…
Пентаграмма, как магический артефакт, перестала существовать, а вместе с нею пропал силовой хаос.
Потом Ферди разглядел Лару. Она сидела с братьями на скамье напротив — все четверо какие-то притихшие. Он пытался подловить мгновение, когда она посмотрит на него, чтоб хотя бы кивнуть ей: мол, как ты? Но поймать её взгляд не удавалось: девушка сидела, опустив глаза, лишь изредка скашивалась в сторону тихо говоривших с нею братьев… А какое-то время спустя он переключил взгляд на видение аур, бездумно рассматривая погасшую пентаграмму, и тот же взгляд поднял, чтобы снова посмотреть на девушку. И заморгал, не понимая: волны внимания от Лары шли как обычно, пусть она и не смотрела на него, но на этот раз происходило что-то странное, и внимание разбивалось о невидимую для остальных преграду, не пропускающую его. Причём эта преграда, судя по ауре, принадлежала самой девушке. Что с Ларой?
Потом, кажется, тот кожаный к нему подошёл, что-то спросил, сделал какое-то странное движение рукой… Дремота, тяжёлая и гнетущая…
— … Ферди, совсем уснул? Пойдём, помогу добраться до машины.
— А Лара? Её братья?
— Их увезли вместе с той женщиной, из деревни.
От усталости он не сумел даже обидеться на девушку. А потом, уже садясь в машину, поддерживаемый братом, парень сумрачно решил, что Лара правильно сделала: она напугана, наверняка от верёвок всё тело болит. Ещё было опасение, что Брэд немного порезал её нечаянно, пока освобождал её. Или она сама себя поранила, пока вызывала магический огонёк, чтобы с его помощью прижечь верёвки. Откуда он это взял — насчёт сама себя поранила, — не знал. Но вспоминал, как она время от времен болезненно морщилась. И сам морщился от сочувствия… А потом Ферди ехал по утренней дороге в машине, слегка подпрыгивающей на неровном месте, держал руку у груди, оберегая от толчков и баюкая. Она вдруг стала наливаться горячей болью, и парень, даже полностью прислонившийся к спинке, специально покачивался, машинально рассчитывая, что боль утихнет…
Они подъезжали к замку, ещё тёмному, потому что находился в низине, когда парень даже сквозь наведённую дремоту вспомнил:
— Регина!
— Её взяли в машину за нами, — с переднего сиденья отозвался дед, и Ферди снова погрузился в полузабытье.
В замке он внезапно обозлился на всех. Внимание, которое ему оказывали, было слишком схоже с тем, что обычно получал от матери. Все с ним носились, ухаживали за ним, говорили с ним ласково — слишком. И в конце концов он рявкнул — по собственному впечатлению, на человека, который пытался заново перевязать ему руку, говоря с ним чуть не воркующе.
— Ты чего, брат? Озверел, что ли? — поразился Карей, садясь рядом на корточки.
Ферди проморгался, увидел испуганную Агнессу с бинтами в руках… И сам испугался, быстро заговорил:
— Простите, Агнесса, простите!
Карей посмотрел на него — и заржал так, что свалился с корточек на задницу. Он хохотал, сидя на ковре, и, закрывая лицо ладонями, кулаками утирал слёзы, пока обиженный Ферди не пнул его в колено, насколько дотянулся.
— Хватит ржать!
— Бли-ин… Знать бы раньше, как на тебя замок подействует!.. — с трудом выговорил брат и снова безудержно засмеялся. А отхохотавшись, обратился к уже растерянной Агнессе: — Вы с ним говорите только спокойно. Не сюсюкайте. Он этого так не любит, что может и подраться.
— Ну-у, сказал тоже… — ворчливо проговорил Ферди.
А потом, под раннее утро, оба заснули — за болтовнёй не заметив, что устали оба: Ферди после происшествия, Карей — после тяжёлой физической работы. Он таскал Плёточников по машинам.
Проснулись, как заснули в креслах, будто от толчка, когда солнце засияло в гостиной Ферди. И Карей спросонья бросился закрывать шторы. Ферди еле остановил его.
— Не надо, Карей! Я чувствую себя нормально!
Недоверчиво приглядываясь к нему, Карей хмыкнул и пожал плечами.
— Да, я прав. Надо было тебя раньше сюда привезти. Эх, знать бы…
Братьев накормили завтраком, и Ферди проводил Карея, обещавшего звонить по приезде домой, то есть к Алексе. Потом Ферди бесцельно пробродил по своим апартаментам половину утра, но понял, что справиться с привычным пока расписанием не в силах. Даже мелькнувшая мысль о тренажёрах заставила скривиться, как представил… Мысленно взяв себя за шкирку, вошёл в душевую, а потом снова завалился спать. Засыпая, он ещё недовольно подумал, что прислуживавшая на завтраке Агнесса наверняка наслала на него оздоровительный сон. А может, он теперь всех здешних женщин будет зря подозревать в ведовстве?..
Осознанно новая жизнь началась с совместного ужина с дедом.
Хотя нет. Новая жизнь началась с ванной комнаты.
Ферди брился перед зеркалом, в который раз с восхищением думая, что бреется при свете, а не на ощупь, как раньше. И вдруг заметил кое-что необычное. Пришлось закончить бритьё и лишь после этого внимательно вглядеться в зеркало. Промелькнувшая картинка подтвердилась: белый кривой шрам, который уродовал его, стягивая верхнюю губу, почти пропал. Недоверчиво рассмотрев это чудо, Ферди обратил внимание, что и остальные коллоидные шрамы и рубцы на лице, ранее неизлечимые, постепенно уменьшаются, становятся тонкими… Когда он понял, что это значит, сел на край ванны, благо она рядом.
Неужели он полностью вылечился?..
Ужин оказался короток, но насыщен информацией. Старый де Винд, прибавивший седины в коротких, когда-то тёмных волосах, ел торопливо и не беседовал, а кратко пересказывал то, что, по его мнению, должен знать внук.
Все двенадцать Плёточников увезены в ближайший городок, в специализированную больницу для магов. Домой пока вернулся только Брэд. Де Винд узнал об этой новости только что — от его родителей. Но и для него почти в приказном порядке магами затребован постельный режим на некоторое время.
Поразительно, но сбежала Диана! Сначала думали, что она пропала, но потом нашли записку с просьбой не искать её. Теперь все, в том числе и её родители, думают, что Камп заморочил девушке голову или навёл на неё заклятие (Ферди сумрачно решил, что Диана ушла за ним добровольно), а ещё все решительно думают и боятся, что они потихоньку поженились.
Краевая полиция, отдел магов, в полном составе ищет Кампа. Уже сообщили, что обнаружены его следы к северу от владений де Виндов.
Лесничего Двана увезли в столицу, к лучшим магам — дед сказал, что заплатит за любое исцеление. Физически его тело хирурги могут легко подлатать. Плохо, что Дван постепенно слабеет от потери силы: демон выпил столько его крови, что сейчас может спокойно качать из него жизнь по невидимой связи на любом расстоянии. Если для Двана немедленно не найти сильного экзорциста, вор-могильщик, присосавшийся к нему, убьёт его дня за три.
А ещё хозяина замка волновало, что с сегодняшнего дня придётся проводить строжайшую проверку всех документов, связанных с земельными владениями. Особенно деда страшило, что Камп перед ритуалом мог потратить доверенные ему на хозяйство суммы… Забыв о вилке в руке, де Винд вздохнул:
— Полиция уже обыскала все его комнаты и забрала все документы, какие только нашла. Вернуть, конечно, обещали — те, которые не относятся к его личности. Но ведь только через три дня! А мне уже завтра… Эх… — Он махнул рукой, машинально взглянул на часы и заторопился. — Прости, Ферди. У меня арендаторы должны были к шести приехать. Мне пора. А ты сиди, не спеши никуда. Поправляйся. Тебе такое прошлой ночью пришлось пережить, что сейчас — только отдых!