Шальные деньги
Шрифт:
Сейчас Мрадо ехал в промзону Туллинге, что по соседству со штаб-малиной «Бандидос». Был у Мрадо принцип — забивать стрелки на нейтральной территории. Потому в бункер «Бандидос» идти отказался.
Ночь проворочался, устал хуже собаки. Проснулся — половина четвертого. Постель потная. Вонючая. Простыня сбилась комом. Из головы нейдут воспоминания о Ловисе. Как играли. Во дворе, в комнате, на диване перед видиком. Как лепили снеговика: Ловиса вставила ему нос, пожертвовав мелком. Бессонница изматывала. Виски не выручал. Мрадо включил стерео, послушал сербские баллады — тоже не помогло. Вырулить несколько дней, когда спишь по три-четыре часа, — еще туда-сюда. Но не неделями же! Надо что-то менять по жизни.
Третьего дня пересекся с одним байкером. Через него забил стрелку с Юнасом Хааконсеном, лидером стокгольмских «Бандидос», предложил перетереть кое-какие темы. Сказал номер одной из мобил. Двух часов не прошло — эсэмэска. С местом. Временем. И словами «приходи один». И все. Хааконсен в своем репертуаре, если верить тому, что рассказывают о нем пацаны. Сплошная бондиана. Перестраховка. Мрадо: клоун, мля, развел тут шпионский роман про холодную войну.
С Хааконсеном Мрадо пересекался в прошлом году, когда играли в гольф. Забацать гольф-клуб для братвы круто придумал один авторитет из «Прирожденных гангстеров». Все пацаны, отмотавшие по два года или дольше, получили «зеленую карту». В прошлом году гангстер-турнир провели в Ульриксдале. Сорок два участника. Шеи в три обхвата, плечи сизые от наколок. В такой компании даже Мрадо чувствовал себя салагой. Вот там бы покалякать насчет раздела рынка, да не было у Мрадо тогда такой задачи, к тому же там на поле, сто пудов, «жучков» понатыкано — в каждой лунке, в каждом бункере, на каждом грине.
Что полезно знать о «Бандидос»? Созвездие «Бандидос» — ярчайшее на гангстерском небосклоне Центральной Швеции. Берут к себе бойцов из фарм-клуба «Экс-тим», в котором отжигает самая закаленная иммигрантская братва. Две малины в Стокгольме: в Туллинге и Больсте. Из последних подвигов — похищение «ангела». Отыскали несчастного через три дня. На коже живого места нет — вся в подпалинах от сигарет, бычковали через сантиметр. Леопардовая шкура, в натуре. Коленные чашечки вдребезги. Ногти — с мясом. Однако, как показало вскрытие, умер чувак по другой причине: перед смертью его под завязку «заправили» бензином. Стоит ли после этого удивляться, что байкерские бригады замесились не по-детски.
Бизнес у «Бандидос» почти не отличался от «ангельского», разве что больше наркоты толкали. А в остальном та же байда: контрабанда водки, рэкет, финансовые махинации типа подделки накладных, мухлежа с НДС. Ну и до кучи — торговля героином и ганджой.
Путь в Туллинге Мрадо сверял по дорожным знакам. Бесконечно тащился от своего «мерина». От каждого поворота руля. От восьмицилиндрового мотора. От пухлых кожаных сидух. От широченной резины.
Сбавил скорость — мотор заурчал, чисто зверь. Кайф, да и только!
Фоном трещало радио. Сперва кости кому-то мыли, но вот дали новости. Снова ботва про войну Штатов на Ближнем Востоке. В Мрадо боролись два чувства. Он и ненавидел пиндосов, и радовался, что те наваляли мусульманам. Силы света против тьмы. Европа против Востока. Извечная миссия сербов. И хоть бы кто спасибо сказал! За то, что сотни лет бились. Держали европейскую дверь на замке. Умирали за правое дело. Мрадо тоже поучаствовал. А теперь все ноют — ах, работать заставляют, ах, фундаменталисты проклятые. Сами виноваты. Сербы помогали чем могли. А вы всем миром взяли и жестко отымели их, и Штаты в первом числе. Сербский народ ни при чем.
Убавил громкость. Какая тоска эти автобаны! На следующей неделе надо свозить Ловису в Кольмгорденский дельфинарий. Может, окольными путями добраться? Для разнообразия.
Небо хмурилось. Февраль, походу, самый отстойный месяц. Солнце уже четыре недели луча не кажет. Машины вокруг убогие, по уши залеплены кашей из снега и грязи. Тоска!
Проблем невпроворот. На смену радио пришла тревога — затянула свою монотонную песнь.
Радован уже почти не доверяет ему. Походу, эта шняга его давно разъедает, решил Мрадо. Чем больше размышлял, тем больше приходил к мысли, что Радо вообще никогда ему не верил.
Кое-какие дела Мрадо утаивал — например, не говорил, что прачечные из видеопрокатов вышли не ахти. Главное: ни слова о том, как собирается перекроить рынок в свою пользу. Радо и так выбесился, когда Мрадо хотел отщипнуть себе кусок побольше. Предъявил Мрадо за косяк в «Мельнице». Слава яйцам, еще отскочил — не навесили срок. А могли, кабы Мартин Томассон не отмазал, личный адвокат сербской братвы.
Мрадо чувствовал, что надо как-то прикрыть свой тыл от заморочек Радована. Надо бы с Ненадом перетереть.
В актив можно занести, что угондошил Хорхе. А еще важнее, что никто не поделит рынок лучше Мрадо, когда вышли такие вилы между бригадами.
Падали мокрые снежинки. «Дворники» медленно елозили по стеклу. Усилил обогрев стекол. Руки висят на руле. Движения стесненные — нормально рулить мешал броник.
Свернул в Туллинге. Доверился дорожным указателям.
Через семь минут прибыл на место. К веренице серых, приземистых складов. Сугробы на крышах. Зеленые контейнеры в ряд. На одном из домов у дороги вывески «Рагнсельс» — фирмы по вывозу мусора. Территория огорожена. Мрадо знал, что байкеры обретаются не здесь, чуть подальше. Но по-любому чувствуется, что это их район. А, не один хрен: пусть только рыпнутся, огребут конкретно — в человекотрупах.
Остановился. С минуту подождал в машине. За голенищем сапога укромно притаилась выкидуха. Вытащил револьвер, полная обойма. В ствол патрон не досылал — старая добрая мера предосторожности. Последнее: отправил эсэмэску Радо: «на месте, жди вестей через 2 часа макс./М».
Вздохнул.
Впервые такое, чтоб одному идти на стрелку. Прежде Ратко всегда был на подхвате.
Закрыл глаза, посидел так секунд десять.
Дай бог, чтоб обошлось без косяков.
Вышел из машины. Снежинки крупными хлопьями облепили брови. Видимость — так себе.
Поодаль, с другой стороны забора, нарисовались двое. Направились к Мрадо. Тот стоял спокойно. Руки по швам. Вот уже можно разобрать отчетливей. Бугаи. Косухи, на нагрудных карманах нашивки, цвета «Бандидос». У одного черная борода, сам, судя по видухе, из чурок. На голову бандану нацепил. Другой — блондин, рожа рябая от шрамов.
Сняв кожаную крагу, бородач протянул пятерню:
— Мрадо?
Мрадо пожал руку:
— Он самый. А ты кто будешь?
— Вице-президент стокгольмской чапты. Джеймс Халиль. Ты один пришел?