Шалость судьбы

Готина Ольга

– Ректор Дакар, вы здесь? – послышался за дверью голос Гутора. Мы застыли и переглянулись. Сейчас наши желания совпадали, попадаться на глаза завхозу в такой компрометирующей ситуации не хотелось. Дверь была не закрыта, но решится ли Гутор зайти без разрешения? Судя по вздохам, не решался, мялся у двери, но уходить не собирался. Как вдруг…

– Кабинет сексу… Что-о-о? Ах эти чертовы адепты!

Мой нос зачесался, и я подняла свободную руку, потирая его. Ректор стоял рядом тихо как мышка, Гутор же сыпал проклятиями снаружи и, судя по тихим поскребываниям, пытался отодрать табличку от двери, пока ее никто не увидел.

– Они…

и здесь… что-то сделали… – В сердцах вскрикивал он между попытками очистить кабинет начальства от осквернения.

А в носу-то как щекочет… Ох, нет… только не это!

– Апчхи!

И все замерли, причем не только мы, сцепившись друг с другом, но и завхоз за дверью. Пауза длилась недолго.

– Ах, вы еще здесь! – взревел Гутор, и ручка двери дернулась.

Реакция у ректора был замечательная, я бы даже сказала потрясающая. Я даже испугаться не успела, как он развернул меня к себе, схватил, и я почувствовала, как нас уносит в портал. Сгруппироваться вот только мы не успели, вылетели в неизвестном мне месте и приземлились на что-то мягкое. Я застонала, потому как тяжелое тело ректора приземлилось на меня сверху.

– Где мы? – Я приподняла голову, пытаясь разглядеть из-за мужского плеча, куда попала.

Он шевельнулся, приподнимаясь, и дышать стало легче.

– В моей спальне, – сипло ответил ректор, пытаясь слезть с меня.

– Что-о-о?! – Я подскочила, садясь на широкой кровати, куда он нас перенес. – Да что вы себе позволяете!

– Я?! Это вы повесили непотребную табличку на двери моего кабинета, а потом приклеили меня к себе.

– А вы перенесли меня в свою спальню!

После этих слов повисла тишина, мы оба сидели на кровати, совершенно по-дурацки держась за руки. Мои глаза обежали спальню ректора. Здесь не было ничего лишнего: шкаф с вещами, большая кровать, тумбочка и две двери, одна из которых, видимо, вела в ванную. Но больше всего в глаза бросалась идеальная чистота.

Моя рука дернулась, и я чуть не упала лицом на кровать.

– Можно поаккуратней! – возмутилась я, слезая следом за ректором с кровати. – Куда мы?

– В ванную, попробуем сунуть руки под воду. С обычным клеем это помогает.

– За какой дверью ванная? – осведомилась я.

– Справа которая. – Он даже договорить не успел, как я ринулась в том направлении. Но выбора у него конечно же не было, пришлось поспевать за мной. Идея была до гениального проста. В ванной я тут же открутила вентиль и сунула наши руки под холодную струю.

– И долго ждать? – Не терпелось скорее получить свободу, я подергивала наши руки, пытаясь понять, действует или нет.

– Не знаю, мне как-то не приходилось оказываться приклеенным к адепткам.

Потянувшись ко второму вентилю, он открыл горячую воду, рукам стало гораздо приятнее.

– Чувствуете что-нибудь? – поинтересовалась я у мужчины.

– Нет, думаю, нужно больше времени.

– А… – Я замялась, вспоминая, как он поставил меня на место на уроке, но все же решилась. – А стихией воды вы случайно не владеете? Может, помочь ей немножко можно как-то…

Ректор сверкнул на меня глазами и чуть прищурился.

– Да ладно вам, – я обреченно шевельнула нашими руками, – куда уж интимней-то. Нет, если, конечно, мы не разъединимся в ближайшее время, то… – Я замолчала, поняв, что меня понесло совсем не туда, и вернулась к самому главному: – Так вы владеете водой или нет?

Вздохнув, ректор прикрыл глаза и зашептал, я почувствовала, как, повинуясь его словам, вода оживает, обволакивая мою руку и пытаясь проникнуть между нашими ладонями. Ага! Значит, три стихии у него есть. Только вот это нам не помогало. Мои глаза обежали ванную, пока не наткнулись на раковину, один пузырек мне показался знакомым. Прищурившись, я узнала в нем настойку для… окрашивания волос.

Не удержавшись, я хихикнула. Ректор красит волосы? Неужели мы ошиблись с оценкой его возраста? Как бы там ни было, я представила себе его за этим занятием и прикусила губу, чтобы не заржать в голос.

– Что вас так смешит? – Он бросил бесполезные попытки заставить стихию воды нас разъединить и вскинул голову, уставившись на меня. Против воли я начала изучать взглядом его шевелюру. И не скажешь, что окрашены. Смех подступал с новой силой, но я сдерживалась.

– Адептка Аро, что вас так рассмешило?

Я не сдержалась, бросив быстрый взгляд в сторону пузырька с эликсиром для окрашивания волос. Он обернулся, проследив за моим взглядом. Моя рука резко дернулась и вода перестала течь на нее. Ректор взмахнул свободной ладонью и сильный порыв воздуха закрыл вентиль.

– Это бесполезно, – отрезал он.

– И что делать будем?

– Это ваше изобретение? – Мне даже показалось, что он смотрит на меня с долей уважения.

– Нет, адепта одного.

Он двинулся прочь из ванной, снова возвращаясь в спальню. Видимо, мыслительный процесс у ректора шел лучше, когда он двигался, но мне совсем не улыбалось ходить за ним по всей комнате взад-вперед, как собачка на привязи. Внезапно он замер.

– Ладно, – решительно сказал ректор, – где комната этого адепта?

– Вы что, – я округлила глаза, – к нему пойти собираетесь?

– А есть другие варианты? Думаю, с этим сможет разобраться только изобретатель данной субстанции. Да и мне как минимум нужно узнать, из чего и как он сделал этот клей.

Если в ванную я побежала, то идти за руку с ректором в комнату к другому адепту мне совсем не хотелось. Словно почувствовав мое сомнение, его пальцы внезапно переплелись с моими. Обхватив таким образом крепко мою ладонь, ректор Дакар потянул меня за собой ко второй двери, ведущей в коридор.

– Идемте, я не собираюсь провести в этом состоянии всю ночь!

Предосторожность, с какой ректор выходил из своей комнаты, была поразительной. Выглянул, огляделся, прислушался. Мне даже стало немного обидно. Не поймите неправильно, я не хотела попасться в компрометирующей ситуации, но женское самолюбие в чем-то было задето.

Адепта, кстати, звали Айк, общалась я с ним редко и в основном по делу. Помимо своих изобретений он потрясно умел варить зелья, и пока остальные адептки запасались у него любовными зельями, я часто обменивала что-то из своих лекарств на его чудо-сыворотку бодрости. Не знаю, из чего он ее делал, но выпив буквально ложку, можно было не спать целые сутки. И вот теперь я привела ректора к двери Айка. Не мешкая, он тут же ударил в нее, а я замерла на месте, представляя лицо парня, когда он увидит нас в таком виде. Черт, завтра ведь вся академия будет об этом трепаться! Уж лучше бы Гутору попались… А ректор-то какой невозмутимый. Неужели его это совсем не трогает?