Шалость судьбы
Шрифт:
– Потанцуем? – быстро выпалила я, оборачиваясь к ректору.
Дакар перевел на меня удивленный взгляд, но прежде чем он что-либо ответил, я сама схватила его за руку и потащила сквозь толпу к танцующим парам, как можно дальше с траектории движения Освира. Тем не менее он обнял меня, начиная танец, в то время как я через его плечо следила за продвигающимся по залу другом ректора Дакара.
– Юна, все нормально? – настороженно спросил у меня мужчина, неспешно танцуя.
– Да, – нервно сказала я, – просто очень хотелось танцевать.
Звучало
– Вам нехорошо? – Когда я открыла глаза, он, подхватив меня под локоть, уже вел в сторону столов. – Может, воды? После сада здесь душновато.
Я огляделась, надеясь, что поблизости нет родителей, Исара и Освира.
– Все нормально, – возразила я, когда мы остановились у стола, – вы можете идти, я в порядке.
И поспешила высвободить свою руку. Уж лучше, если бомба разорвется, то произойдет это подальше от меня. Тогда у меня хоть будет фора убежать при виде направляющегося ко мне злого ректора Дакара. А может, прямо сейчас отыскать родителей и попросить их уехать? Точно! Так и сделаю! В таком случае злой ректор настигнет меня только в академии, а там я прикроюсь бесстыдником Шетой.
Но прежде чем я успела сделать хотя бы шаг, рядом с нами возникла бабуля Августа, в этот раз явно видимая, потому как ректор Дакар ее заметил.
– Деточка, – бабуля обращалась явно ко мне, – платьице-то у тебя теперь не совсем в тему, надо исправить.
И старушка, довольно улыбаясь, щелкнула пальцами, после чего подол моего платья стал белоснежным.
– Отлично, прямо как свадебное! – довольно заявила старушка, а я испуганно икнула. Только свадебных платьев мне не хватало!
– Августа! Что вы делаете!
Рядом с нами возникла женщина: черные волосы ее были собраны в пучок, а наряд подходил скорее для официального обеда, а не для бала. Ее платье было строгим, с длинными рукавами и облегающим кружевным воротом до самого горла. И она была рассержена, даже очень. Мне стало не по себе, когда она смерила меня презрительным взглядом. Но куда важнее было, что за ее спиной я увидела улыбающегося Освира, прямой наводкой приближающегося к нашей компании и весьма довольного тем, что нашел своего друга. «Беги, Юна, беги!» – заорал мой внутренний голос, но ноги приросли к месту, потому что эта странная компания отрезала все пути к отступлению.
– А что такого? – беззаботно заявила бабуля, опираясь на свою трость, но в глазах ее запрыгали самые настоящие бесенята. – Красивое платье, я бы такое на свадьбу надела.
И я снова икнула, когда после этих слов старушка мне подмигнула. Дакар рядом со мной закашлялся, а я по-прежнему не понимала, что происходит.
– Докатились, – зашипела женщина, снова делая вид, словно меня и не существует. Собственно, я была бы не прочь исчезнуть, потому как Освир был уже близко. Слишком близко. Подхватив подол платья, я попыталась проскользнуть мимо бабули, но та резко выставила свою трость, не позволяя мне сбежать.
– Деточка, не бросай меня с ней одну, – поморщилась она, кивая на женщину.
– Какая свадьба? – продолжала та тихо шипеть в ответ, а потом повернулась к ректору Дакару и ткнула в его грудь пальцем. – А ты чем думаешь? Танцуешь весь вечер с какой-то девчонкой, даже не окончившей академию. Уже три танца! И только с ней, больше ни с кем! Ты понимаешь, как это выглядит?
– Мама, – попытался остановить ее ректор Дакар, но та была как огнедышащий вулкан, готовый к взрыву. И в этот момент нас настиг Освир, вероятно слышавший последние ее слова.
– Леди Дакар, что же это вы обижаете свою невестку! – жизнерадостно заявил он, возникая рядом и вклиниваясь в наш полукруг.
Я стояла ни жива ни мертва, глядя на женщину, которая оказалась матерью ректора Дакара. А бабуля! Она подсела ко мне обсуждать его! Вот теперь мне точно было плохо, и я подхватила бокал с шампанским со стола и выпила его залпом.
– Аден, куда ты смотришь? Ей пить нельзя, а как же ребенок! – Освир по-геройски выскочил вперед, отнимая у меня уже пустой бокал. Шампанское после такого заявления идти дальше отказалось, и я закашлялась. Но ужаснее всего была полная тишина, воцарившаяся вокруг.
Освир тем временем, довольно улыбаясь, похлопал меня по спине. Я прижала руку к горлу, потирая его, и несмело покосилась в сторону ректора. Дакар стоял словно статуя, окаменев на месте и распахнув глаза, полные недоумения. С ужасом он смотрел на своего друга, вероятно сомневаясь в его способности воспринимать действительность здраво. Тихий вскрик заставил меня посмотреть на мою «свекровь», которая, прижав руку к сердцу, смотрела то на Дакара, то на мой живот. Инстинктивно я прижала к животу руки, нервно сглотнув. Мамочки… Вот это я влипла. Кажется, единственная, кто наслаждался ситуацией, была бабуля. Она стояла с открытым от изумления ртом, опираясь на свою трость обеими руками, но на лице ее застыл не ужас, а восторг.
Первой попыталась что-то вымолвить мать ректора Дакара.
– Это… это… – не в силах выразить свои чувства, запиналась она.
– Радость-то какая! – помогла ей подобрать слова бабуля, сияя от счастья, но ее невестка не разделила этого восторга.
– Да какая радость, – зашипела она вновь, – позор-то какой. Аден! Что происходит?
И все повернулись к несчастному ректору Дакару, который все еще пребывал в состоянии глубочайшего шока, очевидно пытаясь осмыслить ситуацию. Только вот никаких логических объяснений он явно не находил.