Шалунья для босса
Шрифт:
– Мам, па. Вы чего? Серьезно решили меня в жертву богу Бабла принести? Продали душу за призрачное наследство? А если откажусь, что будет? "Кавказская пленница. Новая версия"?
– Эх, дочь, молодая ты еще совсем. Плохо про отца с матерью думаешь. Мы же – актеры. Вот и разыграли мини-акт пьесы.
– Зачем?
– Возрази, тут бы такое началось. До ночи бы споры-уговоры длились. А так все свалили. Красота!
– Но они же надеются.
– Их проблемы, – добавила мама. – Сами виноваты. Большие, а в сказки верят.
Я улыбнулась:
– Баба Тоня нас наследства лишит.
– Подумаешь, – ответил папа. – Не жили богато и начинать не стоит. На кусок хлеба с маслом мы с мамулькой всегда налицедейничаем. А бриллианты и прочая дребедень… нам и без них хорошо. Правда, Наташ?
Папа обнял маму. Они стояли и смотрели друг на
Но внезапно мама вырвалась из объятий и пошла собирать мне чемодан. Заявила:
– Вера! Я решила: не нужен тебе пед, езжай в Москву, поступай, как папа советует, на театральный. Или на кого хочешь.
– Почему поменяла решение, мам? Неужели думаешь, что твои родственнички меня силой в загс потащат?
– Нет, конечно. Но мозг вынесут основательно. Да и возможностей в столице больше. Согласна?
Конечно, я была за. Вот правда с профессией в свои восемнадцать так и не определилась. Мне хотелось, подобно бабушке Ираиде, стать гримером. Но данная профессия не предполагала высшего образования, а его мне хотелось получить.
Через три часа я уже лежала на верхней полке поезда и под стук колес раздумывала, что же творится дома. Родители примут удар на себя. Ох, такое завтра начнется. Сбежала Ника почти из-под венца. Я вздохнула. Ну что за судьба такая? Понимаю, девушек воруют, чтобы отдать в жены шейху или королю. Но меня хотели отдать вечно бухому сантехнику. Хотя рвение многочисленной маминой родни я понимала. Баба Тоня действительно богата. Когда-то вышла замуж по расчету за председателя райисполкома. Слово смешное. Знаю, что произошло от слова "районный". Но у меня оно больше ассоциируется с раем. Потому что тех, кто стоял у руля, поистине можно было назвать небожителями. Моих двоюродных прабабку и ее мужа точно. Супруг бабы Тони Аркадий распоряжался многим, в том числе и очередью на жилье для особо нуждающихся. Видно, они с Антониной очень сильно нуждались, потому что Аркадий умудрился получить на мертвые души десять квартир! Которые потом благополучно приватизировал. На семейных торжествах про него обязательно заходила речь. Когда грянула перестройка, Аркаша снова не растерялся и ловко превратился из коммуниста в капиталиста. Стал бизнесменом. Мозговитый был мужик, ушлый. Когда умер, все осталось любимой Антонине. Детей у супругов не было. Оставшись вдовой, баба Тоня никаких трудностей не испытывала. Бизнес по-прежнему процветал. Им занимались опытные управляющие. И еще каждый праздник Аркадий дарил своей Тонечке по украшению. Не ширпотребовскому. Старинному или сделанному на заказ, но обязательно с крупным бриллиантом. Если насчет многочисленных квартир у родни еще имелись сомнения, то по поводу драгоценностей их не было. Прабабушка на все семейные посиделки являлась обвешанной кольцами, серьгами, брошками, кулонами с камнями невероятной красоты. Она с удовольствием дразнила прекрасными переливами родственниц женского пола. Те мысленно примеряли украшения на себя. А мужчины, уверена, подсчитывали в уме стоимость. Как здорово, что я послушалась родителей и дала деру от сумасшедшей семейки. С этой радостной мыслью я заснула. А утром была уже в Москве.
В известное театральное училище я поступила с первого раза. Думаю, сыграл свою роль талант имитатора. Начались студенческие будни, веселые и беззаботные. Было ощущение, что я не покидала школьных стен. Вместо одноклассников однокурсники. Мы также подшучивали друг над другом и разыгрывали преподавателей. У меня появилась куча друзей. На своем курсе я была популярна. Поэтому никто не удивился, когда на меня обратил внимание первый красавчик Генка Самойлов. Тупой, как валенок. Но прекраснее любого мэна из Голливуда. Думаю, за внешность его и взяли. Надо же кому-то радовать с экранов глаза любительниц мыльных опер. Ростом Генка удался, почти метр девяносто. Тонкая талия, зато пресс в кубиках и крутые рельефные мышцы. Смазливая мордашка. Стильная прическа из светло-каштановых кудрей, таких густых и блестящих, что хотелось дотронуться до них, потрепать, взъерошить. И вообще Генка был создан для того, чтобы его трогать и щупать. Всего целиком. Об этом мечтали все девчонки с курса. Но он выбрал меня. Две недели я не могла поверить в счастье, что выпало на мою долю. Думала, прекрасное видение с грудой мышц вот-вот исчезнет из моей жизни. Но Генка упорно приходил на свидания. Дарил мне одинокую розу и шоколадку. На большее у деревенского парня средств не имелось. Когда у меня уже был гербарий из пятнадцати роз, а от ста граммов ежедневного шоколада грозил диабет, я сдалась. И отдалась. Вручила в накаченные Генкины руки свое девственное тело. Как-то незаметно Самойлов завладел моим сердцем и наивной душой. Я ринулась в омут первой взрослой любви и растворилась в божественных энергиях без остатка. Когда я просыпалась, а Генка был рядом, сладко посапывал, я глядела на его совершенное лицо и думала: за что мне такое счастье?! И радовалась, радовалась… Всему! Ласковому солнышку за окном, холодному ливню, что забавно пузырился в лужах, пушистым снежинкам. Даже трескучим морозам! Меня есть, кому согреть! И так будет всегда-всегда-всегда!
Бабуле Ираиде Генка категорично не нравился. Если приходил в гости, она недовольно хмыкала, но ничего не говорила. Ираида – умная женщина, понимала: отваживать глупую девицу от кавалера бессмысленно. Все равно не выйдет, только отношения испортятся. Бабуля часто уезжала на съемки вместе с группой, когда это требовалось для фильма. Трехкомнатная квартира оставалась полностью в моем распоряжении. Чем мы там с Генкой занимались, бабуля догадывалась. Предупреждала: "Никочка, понимаю, я тебе не указ. Восемнадцать есть уже. Прошу только, не забеременей. Рано тебе еще, деточка. Годков через пять в самый раз будет!" На этот счет бабуля волновалась зря. Генка о контрацепции заботился основательно. И детей не хотел. Вообще никогда. О чем не раз откровенно высказывался. Я не настаивала. Про себя думала: вот поженимся, тогда и спрашивать не буду. Как же мы без деток всю жизнь проживем. Но… всю жизнь не получилось. Беда, как ей и положено, нагрянула нежданно-негаданно. Я оканчивала второй курс. Все было просто замечательно, пока в один прекрасный день в аудиторию не ворвалась Ленка Степанова и не заявила:
– А мне дали роль!
– Вау! – дружно выдохнули мы. – Какую?
– Клеопатры!
Однокурсники кинулись пытать счастливицу. Но та больше ничего не сказала. Предпочла интригу. Лишь мне, как близкой подруге, поведала подробности. Меня смутило в тот день то, что Генка посмотрел на Ленку с интересом. Впервые обратил внимание как на женщину. Довольно хмыкнул. И неудивительно. Моя лучшая подруга была довольно привлекательна. А через два дня Ленка спросила:
– Ника. У тебя ведь бабка в отъезде?
– Да.
– Дай ключ от квартиры. Хочу с парнем встретиться.
– А я куда же?
– Погуляй пару часиков. Чего тебе стоит. Девочки должны друг другу помогать.
Я вздохнула и протянула ключи. Что ж, пусть развлекаются. После занятий отправилась гулять по Москве, выжидая положенное время.
Но в этот день Веронику Скоробогатову преследовало фатальное невезение. Не взяла зонт, а следовательно начался ливень. Получила стипендию, но в кафе лишилась кошелька. Прогулка, насквозь мокрой и без копейки, не прельщала. Хорошо, не успела отойти далеко от дома. Решила: вернусь. В надежде на то, что влюбленная парочка поймет и простит. В конце концов это моя квартира! Трехкомнатная. Скроюсь из виду, включу музыку. Если сильно будут настаивать на моем повторном изгнании, переоденусь и свалю в кино. Я открыла дверь. По раздававшимся звукам догадалась, что свидание в самом разгаре. Звук хлопнувшей двери прервал процесс. На пороге показалась закутанная в простыню Ленка. Следом вышел… Генка.
Глава 2
Я вновь оказалась на улице под проливным дождем, без зонта. Но сейчас я не обращала внимания на колючие, словно иголки, капли. Душевная боль оказалась сильнее физической. Хорошо, что успела прихватить с тумбочки тысячу, заготовленную для оплаты курьеру. Этого хватило, чтобы зайти в кафе, выпить горячего кофе и собраться с мыслями. Вернулась домой я полная решимости порвать с Самойловым раз и навсегда. Ленки уже не было. Генка, как ни в чем не бывало, поедал вареники, что налепила бабуля.
– Как ты мог, Ген? – выдохнула я.
Мой красивый, но не слишком умный бойфренд, ответил без утайки:
– Так.. это Ленка типа ж крутая, Клеопатра.
– И ты решил не упустить случай пронзить своим копьем саму царицу.
Генка расплылся в улыбке:
– Ну да…
У меня начался истерический смех. Вполне обоснованный. Ленка только мне, как лучшей подруге, поведала, что роль ей предложили на школьном утреннике. Да, Клеопатры – вот только не царицы, а вредной кошки, что по сюжету отравляет жизнь мышонку.