Шалунья
Шрифт:
Задержавшись лишь, чтобы надеть свои бриджи, Морган бросился вслед за нею. Хетер последовала за ним, натягивая на ходу ночную рубашку, которой она обычно не пользовалась. Они застали Гаса бешено бьющимся на кровати. Его лицо напоминало ужасную маску. Конечности беспорядочно дёргались. Чинг Юнг лежал поперёк его груди, тщетно пытаясь удержать.
Морган сразу бросился ему на помощь, в то время как Хетер и Бетси схватили ноги Гаса, прижимая их к матрасу изо всех сил.
— У него действительно припадок, — с трудом произнёс Морган. — Бетси, ты послала
— Да, — ответила Бетси, задыхаясь, — но Чинг Юнг утверждает, что в этом нет большой необходимости.
К этому моменту Чинг Юнгу удалось втиснуть кусок кожаного ремня Гасу между зубами.
— Теперь она не будет кусать языка своего, — кратко объяснил он. — Должна держать его на кровать, чтобы Гаса себя не повредить, пока припадка не пройдёт.
Им казалось, что конвульсии продолжаются вечность, хотя в действительности они длились всего несколько минут. Наконец мускулы Гаса расслабились, и его тело обмякло на матрасе.
Тяжело дыша, четыре человека осторожно разжали руки.
— Всё кончено? — с опасением спросила Бет-си. — Он ещё жив?
— Тепеля все пока, — заверил её Чинг Юнг. — Мозета, будет ещё. Волноваться нет, миссис. Гас много живой.
— Что это был за припадок? — спросил Морган. — Это какая-то реакция на иголки?
— Иголки нет, — ответил Чинг Юнг. — На опиум. Моя видела это много раза. Тело хотеть больше маковый сок, но иметь не может. Мозета быть очена плохо.
Подоспевший доктор Дженкинс согласился с выводами Чинг Юнга:
— Конвульсии являются распространённым явлением после принятия большой дозы наркотиков. Тело сражается с самим собой, освобождаясь из-под влияния наркотиков.
— Значит ли это, что отцу лучше? — поинтересовалась Хетер.
— Возможно, — уклончиво ответил Дженкинс, все ещё не желая давать им надежду, Глядя больному в глаза, он добавил: — Его зрачки начинают реагировать на свет и расширяться. Это и другие симптомы указывают на то, что он борется против действия наркотика и проявляет признаки выхода из состояния комы. Я должен также предупредить вас о том, что помимо конвульсий у Гаса возможны приступы бреда, которые напугают того, кто никогда не видел ничего подобного. Он может громко петь и нечленораздельно говорить.
— Меня это не пугает, — заявила Бетси сквозь слёзы. — По крайней мере, я буду слышать его голос, а это гораздо лучше чем то, что есть сейчас.
— Правильно, но по мере того как его организм будет пытаться адаптироваться, у него могут возникнуть приступы рвоты, — предупредил врач. — Если это случится, с ним должен быть кто-нибудь, кто сможет помочь ему, чтобы он не захлебнулся.
— Чем помочь? — вмешался Морган. — Нам еле-еле удалось влить ему в рот немного бульона, чтобы он совсем уж не ослабел. Не могу даже приблизительно представить себе, сколько он потерял в весе за такое короткое время.
— Значит, хорошо, что у него было несколько фунтов лишних, — заявил Дженкинс.
Как предсказывали доктор и Чинг Юнг, Гас пережил ещё несколько припадков и периодов бессознательного бреда. Но с каждым новым днём он постепенно освобождался от своего одурманенного состояния. Эти радостные известия взбудоражили городских жителей почти в такой же степени, как девушек и его семью. Дела в салоне пошли ещё лучше, так как большое количество людей заходило, чтобы услышать последние новости о состоянии Гаса.
На фоне этого оживлённого интереса к здоровью Гаса бросалось в глаза отсутствие Арлен Клэнси. Прошло несколько дней, прежде чем Маргарет Хинкль случайно не упомянула в разговоре, что Арлен собрала вещички и покинула город.
— Как-то во второй половине дня она копалась на своей цветочной клумбе и на следующее утро исчезла, не сказав никому ни слова о своём намерении уехать или о своих дальнейших планах. А ведь она могла бы сказать мне, так как я её соседка и владелица дома, в котором она жила.
— Вы с ней говорили в тот день? — спросила Хетер.
— Да. Ведь она так дружила с Гасом, вот я и подумала, как ей будет интересно и радостно узнать, что он чувствует себя лучше и скоро, вероятно, к нему возвратится сознание. Я надеюсь, вы не сочтёте, что я разносила сплетни.
— Конечно нет, — поспешила успокоить свою приятельницу Хетер. — Вы поступили по-христиански.
— Она оставила большую часть своей мебели и ещё какие-то вещи, — сказала Маргарет. — Я подумала: не принадлежит ли что-нибудь из этого Гасу и не захочет ли он забрать эти вещи, если Арлен не вернётся в Додж?
Хетер задумчиво нахмурилась:
— У меня нет ни малейшего представления об этом, Маргарет. Мы должны подождать, когда отец проснётся, и спросить у него. Во всяком случае, не кажется ли вам, что нам следует оставить на время все как есть? Было бы некрасиво убрать всю мебель в отсутствие Арлен, чтобы, вернувшись из своей поездки, она подняла шум, будто её ограбили.
Маргарет выглядела слегка сконфуженной.
— Вы правы, конечно, тем более что она внесла арендную плату по первое число следующего месяца. Думаю, я просто рассердилась на неё по нескольким причинам. Когда я убедилась в том, что она уехала, то пошла в дом проверить, все ли там в порядке, и очень своевременно, потому что в камине все ещё догорала груда мусора, без экрана, задерживающего вылетающие искры, которые могут попасть на ковёр. Удивительно, как дом не загорелся, и пожар ведь мог перекинуться и на мой дом.
Маргарет покачала головой и продолжала:
— Эта женщина, должно быть, потеряла рассудок из-за того, что случилось с Гасом. Она пыталась сжечь в этом камине какие-то сорняки в одну из самых жарких ночей, какие были этим летом. Позже я вспомнила о странном запахе, который проникал той ночью через открытое окно спальни. От этого запаха у меня даже возникла лёгкая тошнота и слегка закружилась голова. Подумать только, Арлен сжигала ещё и цветы.
Морган, который до сих пор со своего места за стойкой только прислушивался вполуха к их разговору, теперь насторожился: