Шаман. Охотник за планетами
Шрифт:
Цхар встал на задние лапы и потерся головой о щеку Яра. Темно-синие глаза с вертикальным зрачком смотрели с обычным доброжелательным спокойствием.
(Где-то вдали каблуки простучали по цементному полу.)
Облокотившись о ствол дерева и спустив ноги по обе стороны ветки, Яр уселся поудобнее и посмотрел вниз, в привычный глазу вечный полумрак леса, который неяркими фосфоресцирующими стрелами расцвечивали мелкие красные и желтые цвеки.
Цхар зевнул и посмотрел на Яра с некоторым неудовольствием. Бархатный голос зверя раздался в голове как всегда неожиданно, и Яр подумал,
«Ты знаешь, что тебе хотят причинить зло? И что тебе снова мало кто сможет помочь? Как тогда, на Авалоне?».
«Я знаю Батр Цхар. Я пришел просить тебя о помощи».
Цхар сыто мурлыкнул.
(Где-то в той же недостижимой дали хлопнула дверь.)
«Какой помощи ты хочешь, странный кеху-тан? Неумный кеху-тан! Ты помнишь, что это чужая земля?»
«Помню. Мне нужно говорить с хозяином этой земли».
«У всякой земли есть много хозяев: есть те, что летают, и те, что плывут, те, что в земле, и те, что на ветках…»
«Мне нужен Хозяин этой земли, тот, кому приносят в жертву детей, думаю, именно ради него землю поят кровью. Тот, кто сделал землю плодородной и кого благодарят детской кровью. Мне нужно с ним говорить».
«Я сделаю это, кеху-тан».
«Все не так просто, Батр Цхар. Мне нужно, чтобы он захотел других жертв».
Темно-синие глаза цхара улыбнулись.
«Взрослых?»
«Нет. Молока, или плодов, или крови скота из загонов, скота, который разводят для еды… или всего сразу. И мне надо, чтобы он проявил свое решение перед этими людьми, так проявил, чтобы они запомнили и передали детям и внукам».
Цхар фыркнул.
«А если он не захочет отказаться от детской крови?»
«Тогда вполне может быть, что через не так уж много смен жары и дождя планета погрузится в смерть. Ты же знаешь, что начавшие платить за благополучие кровью своего народа приближают конец времен. На исходе своего ума они расколят эту землю на осколки в пустоте, как бывало и раньше с другими землями… И Большой Хозяин, и Маленькие Хозяева станут голодными и бесприютными бродягами пустоты».
Цхар молчал.
«А меня и моих спутников на этой дороге окунут в смерть сегодня же. И пророчество, о котором ты неустанно напоминаешь мне, не сможет свершиться».
Цхар поднял голову, и Яр увидел, как темно-синие глаза зверя затуманились от боли, а клыки чуть оскалились.
«Кеху-тан! Пророчество не может остаться неисполненным!»
«Это зависит от нас двоих, Батр Цхар».
«Я сделаю все, кеху-тан, но с чего Хозяину этой земли отказываться от жертв детской кровью по твоему велению, если он брал их до этого?»
Когти цхара вновь царапали ветку.
«Потому что, когда я разговаривал с кораблем, он был готов лететь. Но когда я разговаривал со здешней землей, она не хотела отпускать корабль и просила меня дождаться того, кто придет просить о помощи. И пришла женщина, и я помог ей, и узнал то, что узнал, и пришел туда, где сейчас. Я думаю, меня вела воля Хозяина этой земли».
Цхар почти успокоился и, прищурив глаза, выгнул спину.
«А что, сказать детям этой земли свою волю Хозяин
Яр качнул головой.
«Боюсь, дети этой земли разучились слышать не только Большого Хозяина, но и Маленьких Хозяев. Думаю, они уже не слышат никого, кроме самих себя. А кеху… тех, кто может стать кеху, они и приносят в жертву Хозяину».
Цхар негромко зарычал.
«Какая глупость!»
«Не суди их строго, Батр Цхар, они лишь приемные дети этой земли. Когда-то давно, прилетев сюда, один из них смог разбудить благосклонность Хозяина, пожертвовав своим братом, и спас свой народ. Так говорят древние слова приемных детей этой земли. Может, так и было. Но я думаю, что он принес в жертву себя».
«Так эти люди повторяют форму поступка, не заполнив его пустоту?»
«Думаю, так».
«Еще одна глупость. Я понял тебя, кеху-тан. Ты хочешь говорить с Хозяином этой земли сам?»
Яр прислушался.
(Очень далеко отсюда слова и шаги множились и звучали все громче.)
«Боюсь, времени на это уже не осталось, Батр Цхар. Ты должен сам найти его, рассказать все то, что рассказал тебе я, и убедить проявиться перед этими людьми так, чтобы сомнения ума не мешали их взгляду. И на это остается совсем немного времени. Я думаю, что со мной захотят поговорить, перед тем как окунуть в смерть, и я буду длить эту беседу сколько смогу. Но я не прибавлю тебе много времени».
«Я верю в пророчество, и я успею. Смерть — это родник, кеху-тан, но я не чую твоей жажды».
Оттолкнувшись от ветки, огромный зверь нырнул вниз, распугивая недовольно стрекочущих цвеков.
16
Молоко. Запах подогретого молока был настойчив и неприятен.
Часовых было трое. Вернувшись в свое тело после разговора с цхаром, Яр, не открывая глаз, сразу почувствовал их присутствие. Двое молодых и один постарше, двое сидят, один прохаживается взад-вперед. Судя по их уверенному настроению, все вооружены.
Да. Запах металла и оружейного масла.
И еще от всех пахнет потом.
Тело Яра было пристегнуто к чему-то металлическому и холодному обычными пластиковыми наручниками. Он висел на руках, склонив голову на грудь. Ноги ему связать не догадались. «В конце концов, это же не вояки, а обычные обыватели», — подумал он. Было прохладно, пол под ногами был твердый и ровный, веяло сквозняком, и возникало ощущение, что он находится в каком-то большом помещении.
— Ц…
Произнесенный им звук был слышен только Яру. Он перестал что-либо чувствовать, ловя беззвучное эхо от стен. Да, нечто вроде прямоугольного ангара.
Слух Яра узким лучом медленно ощупывал помещение.
Дальше… Слева в закрытой комнате люди… Спят… Плохо спят…
Он почувствовал, как по спине течет струйка пота. Даже обучаясь вместе с ярранцами с детства, невозможно стать ярранцем самому. Но можно попробовать соединять умения Ярры и Земли. Яр внутренне улыбнулся. «Смерть — это родник». Ты прав, Батр Цхар. Своей жажды я не чую, но вот жажда других сгущается, словно капли в туче, готовой пролиться дождем. И первая капля готова упасть.