Шаман. Охотник за планетами
Шрифт:
Ежи Чанг скривился и чуть заметно качнул головой.
— Возьмите его, — неожиданно сказала Лида Жан-Полю, — в этой истории он почти такая же жертва, как я.
Капитан «Сирина» вопросительно посмотрел на Мигеля. Тот начал произносить, медленно растягивая слова:
— А безопасно ли будет для нас…
— Вполне безопасно.
Раздавшийся женский голос обладал приятным нежным тембром, но не принадлежал человеку. В дверях стояла ярранка-психотехник.
— Ирха, ты видишь его? — спросил Мигель.
— Вполне. Он не причинит вреда.
— Я не причиню, не причиню! — поддакнул, обернувшись к ярранке, отец Федот.
— Ну,
Жан-Поль потер переносицу и кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Поступаете в распоряжение Мигеля. Он ознакомит вас с корабельным распорядком. И если вы будете соблюдать его и вести себя подобающим образом, мы доставим вас на Метрополис. А если не будете соблюдать…
Жан-Поль выразительно взглянул на священника.
— …то мы пожалуемся на вас Ирхе, и она превратит вас в крысу.
Отец Федот в недоумении уставился на ярранку, потом капитан Ежи хмыкнул, усмехнулась Ирха, разом захохотали Жан-Поль, Мигель и Лыткарин, а за ними и все остальные. Поняв, что хоть над ним и смеются, но смеются, в общем-то, по-дружески, священник присоединился к общему веселью.
По пути к наружному шлюзу Яра перехватила Ирха и увлекла в боковой коридор. Без всяких предисловий она сказала:
— Я смотрела твой путь. На коготках из камня. Ты владеешь коготковым оракулом?
— Да.
— Тогда слушай. На твоем пути много смертей. И он короткий. А в конце камень смерти и камень жизни сходятся в одной двойке. Я не знаю, как это трактовать для твоего пути, но, может, это чем-то поможет тебе. Вот. Хочу, чтобы ты знал.
— Спасибо, Ирха.
— Ты мне интересен: ни человек, ни ярранец, словно кто-то третий, чьего лица я не могу разглядеть. Я буду рада снова говорить с тобой. Ступай.
18
Когда Нинель подошла к «Ленинграду», капитан Ежи стоял, загораживая собой вход в шлюз.
— Идем курить, — сказал он напористым тоном.
— У-у… — протянула Нинель и махнула рукой отставшим от нее на несколько шагов Аккеру и Яру. — Команда капитана! Курить идем!
Вслед за капитаном Ежи они подошли к урне и лавочкам в стороне от летного поля. Все молчали, потому что было ясно, что говорить будет капитан.
— Первое. — Тон капитана Ежи был собран и деловит. — Никаких подробностей обо всей этой заварухе никому. Ни на одной планете! Надо было съездить — съездили, Яр что-то сделал, все стало хорошо. А ты, Яр, вообще как истинный психотехник имеешь полное право молчать, храня тайну своих психотехник.
После капитанского каламбура Нинель и Аккер улыбнулись, но Ежи Чанг оставался серьезен, роняя фразы, внушительностью готовые поспорить с уставом десантных войск.
— Второе. Вся команда без исключения по прибытии на корабль пьет воду и проходит антиалкогольную нейростимуляцию. Стартуем через сорок четыре минуты.
— Да какого на ночь глядя…
— Такого, Аккер, именно такого! Того самого! Я сыт по горло этой планетой! И я не собираюсь ждать у моря погоды, чтобы выяснить, вчинят нам иск за вмешательство во внутренние дела местного населения или нет… выяснять — поставят «Ленинград» тут на прикол до оглашения судебного решения или нет. Не говоря уж о том, что решение это может быть совсем не в нашу пользу. Я чувствовал, я с самого начала чувствовал, что добром наша стоянка
И он зашагал к шлюзу.
— Такой коньяк переводить… — протянул Аккер.
— Да ладно тебе, — сказала Нинель, — капитан Ежи перенервничал, но, по сути, он прав: надо убираться отсюда. Будет тебе еще коньяк, и с «сириновцами» мы действительно еще выпьем. Правда, Яр?
— Он капитан, и мы в его команде, — пожал плечами Яр. — Пойдемте разлагать алкоголь.
У Яра внезапно возникло странное ощущение, что пить с командой «Сирина» ему больше не придется.
Интерлюдия первая
ХИГА, КЕМАЛЬ И ВЕРТУН
1
— Здесь хороший воздух.
Человек в рясе, перегнувшись через балконные перила, вдохнул запах дождя и подгнившей листвы и удовлетворенно вздохнул. Его собеседник, несмотря на духовное звание предпочитавший вне официальных мероприятий строгую серую тройку, недовольно поморщился:
— Сергей, вы напоминаете мне шпиона из старого фильма. Почему вы так любите этот маскарад с переодеваниями? Взять, например, одежду духовных лиц. У вас что, несбывшаяся детская мечта? В семинарию хотели поступить?
Человек в рясе вышел с балкона и уселся в кресло перед низким столиком.
— В детстве у меня было много мечтаний. И все они сбылись. — Его неяркие полные губы изобразили улыбку, обнажив мелкие желтоватые зубы. Длинные и сильные, как у музыканта или профессионального киллера, пальцы вытянули из горки фруктов в широкой вазе продолговатый пурпурный плод и подняли на уровень глаз. — Одежда священника вызывает доверие у большинства людей, и это главное. Впрочем, сегодня главное совсем не это.
Человек в сером костюме привык признаваться себе в своих слабостях. Иначе, как их побороть? Любого противника, для того чтобы уничтожить, вначале надо раскрыть. Именно предельно жесткий подход к себе позволил ему стать главой ордена Креста и Полумесяца и достичь тех вершин, о которых мальчик с заштатной планеты фронтирной зоны не мог и мечтать. И сейчас, наблюдая за тем, как его собеседник рассматривает фрукт, Томео Хига очередной раз признался себе, что боится его.
В облике Сергея Вертуна было что-то странное, несмотря на довольно приятную внешность, нечто выходящие за рамки нормы резало глаз. Кстати, о глазах… Например, цвет глаз Вертуна. Сейчас их слишком яркий оттенок, почти индиго, очень интересно перекликался с цветом плода в его руке. Ослепительно-синие глаза на бледном, почти белом лице с мелковатыми чертами выглядели словно два цветка на скале. «И скала та опасна, // И многие вниз сорвались, // Пытаясь достать те цветы», — привычно попытался сложить хокку глава ордена. Или эта его улыбка. Улыбка слишком частая, и улыбка слишком искренняя. Томео Хига подумал, что улыбкой Сергея Вертуна могла бы улыбаться змея. Неважно, ирканская лавовая или обычная земная гадюка, но точно уж змея небезобидная. Хотя змеи убивают охотясь или защищаясь… А так улыбаться может существо, не только способное убивать, но и готовое делать это с энтузиазмом, получая удовольствие от процесса.