Шаман
Шрифт:
Он оглянулся на полицейский участок и виновато подумал: «Прости, Ивор. Но, кажется, ты и в самом деле не рядовой полицейский. И ты достаточно честен, чтобы сразу объявить моё имя при всех. А ребята Эрика, прослушивающие все частоты Сангри, наверняка сразу бросятся искать меня здесь!»
Нетерпеливо поглядывавшие на Рольфа собаки, едва он обратил на них внимание, тут же потрусили куда-то по пешеходной дорожке. Пришлось двинуться следом. Быстро, всё ещё пощёлкивая пальцами, шаман прошёл до конца улицы и удовлетворённо кивнул себе, так и не услышав тревожных сигналов, которые подсказали бы, что его засекли. Дальше, свернув за угол дома, он в толпе пошёл бы медленней, если бы не псины. Поэтому, покорившись обстоятельствам, Рольф зашагал, пытаясь попасть в общий ритм плотно идущих пешеходов. Пока существовала единственная опасность: среди обычных людей на улице он выделялся слишком яркой энергетикой. Тратить силы на то, чтобы защититься от направленного, ищущего взгляда, не хотелось: неизвестно, что ещё ждёт его впереди… Впереди ждало разочарование, щедро приправленное внезапно ощутимым чувством голода. Он стоял напротив дома, где жила старуха Малин, и не смел зайти даже в подъезд. Все ощущения криком кричали: опасность!..
Он попятился, а затем, оказавшись вне наблюдений из подъезда, быстро повернулся и пошёл прочь. Одна из псин следовала сбоку, вторая — за ним, прикрывая. Прикинув примерное убежище, он вспомнил эстакаду недалеко от бистро Сары. Что ж… Один день он может провести среди нищих, чуть ниже среднего уровня дорог Сангри, а значит — вне поисковых щупов что здешних магов, что ребят Эрика. А потом… Он сглотнул и обнаружил, что псины отстали. Что это с ними? И неохотно ухмыльнулся. Обе псины торчали рядом с передвижным лотком, от которого шли такие запахи… Такие… Рольф чуть не застонал, прочувствовав собственный пустой живот. Но почему псины… Вот почему! Они молодцы! Напомнили хозяину!.. Счастливый Рольф сунул руку в карман джинсов, с трудом удерживаясь, чтобы не улыбаться во весь рот: пакетик с деньгами со вчерашнего улова, приятно отяжелил самое дно кармана! И он пошёл к лотку со съестным, довольный, что может накормить собак и принести кое-что в импровизированную ночлежку для нищих…
— … Повтори, — безэмоционально попросил Эрик, только что ответивший на сигнал вирта и недовольно сузивший зелёные глаза. Мгновенно собранный, как зверь перед прыжком. — Э… Ты мне сейчас вот так спокойно, без всяких вступлений… Ты мне спокойно сказал, что ты в квартире этой старухи, что вирт там, а Рольфа нет на месте? Что ты слышал, как о нём говорили в полицейском участке, но его там нет?… Ах вот что ты мне хочешь сказать… Ага… Так… Согласен… Что?… Нет. Ты уволен.
Кети, осторожно вошедшая в кают-компанию и, по приглашению отца (похлопал рядом с собой) присевшая на краешек кресла с ним, озадаченно смотрела на Эрика. Потом она примерно поняла главное. И ссутулилась.
— Они упустили его? — спросила девушка, задумчиво гладя Малыша, распластавшегося на её плече. Авис прятался от её ласковой руки, хотя с плеча не сбегал.
— Упустили, — равнодушно и жёстко сказал Эрик, положивший вирт на столик перед собой. — Они решили искать его как обычного человека. А это неприемлемо. Хотя знали — Рольф необычен. Они спугнули его. Что я скажу Кириллу и Ингрид, если они захотят поинтересоваться, как живёт Рольф, и позвонят на Островное Ожерелье? С минуты на минуту жду этого.
— Тогда почему ты здесь, а не на Сангри? — враждебно сказала Кети. — Если ты-то знаешь, как надо искать Рольфа?
— Кети! — воззвал к ней Дэниел, обнимая её за талию. — Мы летим на Островное Ожерелье. Наша цель несколько иная. Мы должны не просто найти Рольфа. Мы должна знать, что делать, чтобы он продолжал жить. Поэтому Эрик здесь, а не на Сангри. Ты слишком нетерпелива, дочка.
— Я нетерпелива, папа? — удивилась она. — Рольф беспомощен на таких планетах, как Сангри, — это понимаю даже я. Ко всему прочему его личные часы тикают слишком быстро! Плюс он взял на себя концентрат проклятия Горана! А люди Эрика не могут найти ни Горана, ни Рольфа! И ты считаешь, что я нетерпелива?
— Ты плохо знаешь Рольфа, — спокойно заметил Эрик. — Хоть и считаешь, что несколько дней общения с ним дают представление об этом человеке. Рольф лучше любого из нас выживет на любой территории. Он просто будет считать, что попал в дикое место — я имею в виду город. И будет выживать в нём так, как выживал бы, например, в диких джунглях. Я не слишком беспокоюсь о нём настоящем. Меня больше волнует его будущее. И будущее моей конторы, в которой, как выяснилось сейчас, работают такие оболтусы, из-за которых мне стыдно смотреть кое-кому в глаза… Поэтому, девочка, наберись терпения. Ещё несколько часов — и мы приземлимся на планете, где нас объяснят, каковы шансы Рольфа на жизнь в этом или другом мире.
Он ушёл, вроде кривя губы от недовольства, но Кети, к своему удивлению, заметила-таки, что Эрик старается спрятать самое настоящее отчаяние.
— Папа, Эрик не слишком быстро выбросил человека из-за невыполненного приказа? Он даже не дал ему шанса исправить положение!
— Понимаешь, дочка, — задумчиво откликнулся Дэниел. — Наученный горьким опытом, Эрик дал своим людям дотошные, детализированные распоряжения — до последней мелочи, а они всё-таки совершили ошибку… Кроме того… Дело не в том, что Эрик боится реакции Кирилла и его жены, когда они узнают, что с Рольфом. Дело в том, что для многих из нас Рольф — это слишком близкий человек, чтобы по-другому реагировать на его пропажу. Эмоции тоже играют здесь немаловажную роль — признаю, особенно в свете, что Рольф сделал для твоей мамы. Но… Я считаю, Эрик прав. Слишком самонадеянный исполнитель испортил абсолютно всё. Теперь потеряны все нити, связывающие нас с ним.
16
В знакомый сквер, где среди деревьев пряталась старая, заросшая кустами эстакада, он вошёл осторожно, следуя за собаками, которые шли, медленно, принюхиваясь к необычным запахам. Но, дойдя в утреннем свете до убежища нищих, он хмыкнул. Если он сам по определённым причинам предпочитал для действия ночное время, то нищие уходили побираться или по мусорным ящикам при дневном свете. Уже не осторожничая, Рольф напрямую пошёл к тоннелю-переходу, несмотря на то что псы продолжали оглядываться и тщательно принюхиваться.
Но в тоннеле и правда никого не оказалось. Уже внутри Рольф огляделся, потом задействовал прослушивание на уровне пространства. Тихо. Воздух не шелохнётся. Шаман чуть шевельнул бровью и поспешно встал на картонный лист. Здесь, в тоннеле, не только прохладно, как в городе, но и довольно влажно. А значит, для него, босого, на порядок холодней… Тем более последние шаги он всё-таки делал замедленней.
Вздохнув уже с облегчением, Рольф положил два пакета, принесённых для «хозяев» тоннеля под эстакадой, ближе к костру, затем, быстро обыскав главное прибежище — шалаш из картонных коробок, обнаружил что-то похожее на рюкзачок, куда и впихнул на всякий случай две сумки со съестным. После чего предусмотрительно же навалил на рюкзачок всякого мусора, который бездомные собирали для тепла — в основном те же коробки, разодранные на части.
Затем, оглядевшись и вздохнув при виде призрачных теней, которые постепенно собирались вокруг него, шаман скорчился в главном картонном «шалаше», в котором, видимо, обычно спали нищие, отчего он и выглядел более уютным.
Сытые псины, накормленные ещё у лотка с фаст-фудом, осторожно просунули нос в «шалаш» и некоторое время смотрели на съёжившегося шамана, который засыпал, безуспешно стараясь согреться под влажной бумагой, надвинутой на себя. Выждав, пока его дыхание станет менее прерывистым, одна за другой они вошли в «шалаш» и легли по обе стороны от человека. Полная приключений и беспокойства ночь утомила не только его. А поскольку и следующая ночь предстояла не слишком ласковой, то псины, подспудно догадывавшиеся о том, тоже оказались не прочь выспаться.