Шаманка. Песнь воды
Шрифт:
И пока я осматривалась, Маглия подвесила чугунок с водой над огнём, предварительно засыпав в него какой-то божественно пахнущей травы. Также молча разложила на столе свёртки с едой: нарезанный тонко сыр, такое же ломтиками мясо, немного свежей зелени и с пяток красивых спелых плодов кактуса.
– Садись, угощайся, Нежная Вишня (прим. автора: Эльхам с персидского – нежная, с тюркского – "Хан страны и народа (Эль)". Шариз с англ. – вишня), – улыбаясь позвала она, отодвигая один из стульев. Я второго приглашения ждать не стала, быстро подошла к рукомойнику и помыла руки, после
Ели в полной тишине, лишь к когда я, сыто отдуваясь, откинулась на спинку стула, женщина сказала:
– Тебе дали очень красиво имя, одна часть его принадлежит песчаному народу, вторая далёкому, тем, кто живёт у бескрайнего моря.
– Почему отец выбрал именно Шариз? – уточнила я, заинтересованно глядя на целительницу.
– Не ведаю, спроси у Горна, – пожала узкими плечами Маглия. – Ешь, а то как птичка: поклевала и успокоилась.
– Я наелась, спасибо! – поблагодарила её. – Мне пора, дела ждут, до рассвета нужно успеть заглянуть в ещё одно место.
– Успехов тебе, принцесса. И будь осторожна, ты разворошила гнездо с тварями похуже гаури, – глаза лекарки проницательно сверкнули.
– Нет никого опаснее двуногих, я знаю, – кивнула, выходя из-за стола. – Увидимся завтра вечером.
– До встречи!
Осторожно скользили по пустынным коридорам лечебницы, стараясь не попадаться никому на глаза. Иногда из-за плотно закрытых дверей палат слышались стоны боли, но, к счастью, не за каждой и они не были отчаянными.
Наконец-то мы вышли на задний двор больницы. И направились в темноту, за нами бесшумно двинулись сразу несколько теней – воины-заклинатели, мои телохранители. Наш путь лежал в приют для бездомных, в котором, как я уже знала, содержались не только взрослые, но и дети, правда, в другой части здания. Отдельного детского дома предусмотрено не было.
– Мне нужна моя команда, верная, готовая идти до конца, – сказала я идущим позади мужчинам. – Смотрите на детей в оба, подмечайте самые мелкие детали. Именно из них я наберу тех, кто станет служить лично мне.
– А как же мы? – не удержал вопроса Рэним.
– Вы служите моему отцу. Но, если хотите остаться под моим началом, я вовсе не буду возражать, – покосившись на воинов, заметила, как некоторые быстро переглянулись. – А это значит, что на Великую охоту станете ходить только со мной. И вообще, дышать моими интересами. Кои иногда могут пойти вразрез с папиными, – я говорила вслух и надеялась, что кто-то из них непременно доложит обо всём услышанном Горну. И с этим человеком мне будет не по пути. А вождь и так знает, какая я своенравная. Впрочем, я и не планировала что-то скрывать от папы, в любом случае буду с ним советоваться.
Глава 45
Интерлюдия
Оливер боялся, наверное, настолько сильно впервые в жизни. Хотя… такой же ужас и желание пресмыкаться он испытывал ещё к одному человеку – своему правителю Его Величеству Гастону Первому.
– Понимаете, что вас ждёт? – спокойно добавил повелитель Зэлеса, сидя за своим широким столом из дорогого дерева и, не мигая, глядя на людей перед ним.
Казалось бы, эти наннури обитают на краю мира, в богом забытом месте, окружённом песками, тогда откуда подобная роскошь? А не всё так просто: караваны курсировали между оазисами почти
– Понимаю, Ваше Величество, – привычный титул легко сорвался с губ иноземца.
– Да, Повелитель, – рядом с Гольстаром так же как и он на коленях, на шикарном цветистом ковре сидело ещё пять человек, но в отличие от северянина они были не столь красивы. Их внешность казалась невнятной и совершенно не запоминающейся.
– Смерть, – равнодушно ответил смуглолицый и черноглазый шпион, служивший северному королевству и посланному сюда следить и докладывать.
– Ещё одного, последнего, не поймали, – после короткого стука, в кабинет вошёл Сухам, – он успел покинуть дом до нашего появления.
– Что же вы так? – спокойно, без осуждения, поинтересовался Горн, поднимаясь на ноги. – Этих всех в допросную, ещё разок опросим, потом в темницу.
– Там Лакум рвётся с вами встретиться, – добавил советник, коротко кивнув.
– Ожидаемо, – равнодушное пожатие плеч, – пусть войдёт, когда этих уведут.
– Да, мой повелитель, – поклонился помощник и вышел, чтобы позвать стражников.
Гольстару хотелось молить о пощаде. Но он молчал. Ему уже вполне доступно объяснили, что завоевать благосклонность местного правителя никак не выйдет. Предателей презирали все, а тех, кто готов переметнутся тем более.
Оставшись один, Горн потёр лицо, как делал всегда, когда его что-то сильно волновало. На этот раз это был улизнувший враг.
Но побыть наедине с собственными мыслями вождю не дали: в помещение буквально ворвался красный от негодования Лакум, следом за ним вошёл его наследник – Джахар. Оба сильные заклинатели из старого рода, Лакум вполне мог бы претендовать на место повелителя Зэлеса, но пойти против Горна в открытую так и не осмелился. Старик отличался необыкновенной осторожностью и предусмотрительностью.
И прежде чем начать кричать и предъявлять свои претензии Повелителю Ньеры, он притормозил и довольно почтительно поклонился. Его сын повторил за отцом.
– Светлого дня, мой повелитель!
– И вам, – отрывисто бросил Горн, – присядьте.
– Почему вы отказывали нам в беседе? Зачем хранили столь странное и напряжённое молчание? Почему моего зятя взяли под стражу, не объяснив причину? И держат в темнице вот уже несколько дней!
– Я сказал, сядьте, – от стоявшего у окна мужчины повеяло грозной силой, ощутимой, как дыхание Лоллели, при этом вождь даже голоса не повысил. И двум посетителям ничего не оставалось – только подчиниться. – Оливер Гольстар – лазутчик, шпион короля Гастона, правителя Северного королевства, наславшего на нас свои войска, а также напавшего на заклинателей во время Великой охоты.
– Что-о? – челюсть Лакума натуральным образом отвисла, а более сдержанный на эмоции Джахар лишь плотнее сомкнул губы, превращая их в тонкую нить, и потемнел лицом. – Горн, хочешь сказать, я пригрел на груди иноземную гадюку? И теперь вся моя семья пойдёт на корм красным муравьям?
– Это я и пытался выяснить: насколько вы завязаны, – лицо главы семейства Пасир потемнело, едва заметно от напряжения затрясся подбородок. – Допросы показали, что вы к шпиону не имеете никакого отношения и даже ваша дочь ничего не ведает. Она служила ему прекрасной ширмой.