Шаманка. Песнь воды
Шрифт:
– Мне бы хотелось сказать, что довольно прозаично, – ответила я, – но, увы, это далеко не так. Хочу познакомить вас кое с кем, – тут же сменила тему и, перекинув заплечный мешок на грудь, развязала горловину. – Это Арх, мой…
– Бархас?! – выдохнула Маглия и, нисколько не боясь моего песчаного котяру, протянула руки и вынула животинку из нутра тары. – Какой красивый, а глаза, как изумруды в золотой оправе! Как звёзды блестят. Чудо, а не бархас!
Я удивлённо покосилась на искренне восхищённую женщину, а после не менее изумлённо уставилась
– Дела-а, – улыбнулась я, покачав головой, и осуждающе стрельнула в своих телохранителей, повадившихся подкармливать Арха всякими-разными вкусностями, совсем разбаловали малыша и приучили, что теперь можно доверять и другим двуногим. – Ты же понимаешь, что Маглия друг? – негромко сказала я, бархас понятливо дёрнул ушками, – но у нас есть и враги, которым ты не должен попасться на глаза, таясь в самой густой тени, находя норы врагов.
– Мря-мря-мря! – вдруг дерзко ответил Архимаг и, лизнув руку целительницы, мягко спрыгнул на землю. – Мя! – в несколько длинных прыжков кот скрылся с наших глаз. Он уже понюхал наркотическое вещество и знал, что именно ему следует искать.
– Может, стоило с ним послать кого-то из нас? – встревоженно уточнил Рэним, вглядываясь в тени двора, но Арха не было не видно, не слышно.
– С ним всё будет в порядке, а ежели какая опасность нависнет, ты знаешь, на что мелкий способен. Врагу не позавидуешь, – хмыкнула я, глядя в глаза молодого человека. Свет от факелов, горевших на стене здания, причудливо озарил черты лица юного заклинателя, и я вдруг подумала, что парень очень красивый. Высокий, широкоплечий, черноволосый, черноглазый, смуглолицый, но черты лица по-аристократически тонкие и благородные. Ух, сколько девушек поди охотится за ним. Под моим пристальным взором Рэн вдруг ощутимо смутился, а я, чтобы не вгонять его в краску, резко отвернулась.
– Веди, Маглия. Пора посмотреть на тех, у кого заблудилась душа, помочь этим людям найти точку опоры и вернуться в реальный мир.
– Ты уверена, что у тебя получится? – шагая рядом со мной, тихо поинтересовалась целительница.
– Хочу попробовать лечить, как шаманка. Хатэ станет проводником. Моя магия и любовь к родным помогут не сойти с ума и не потерять себя же.
– Ты уже делала такое, – не спросила, а утвердительно заметила собеседница.
– Да, – но уточнять, с кем именно, не стала – Зок двигался на пару шагов позади и навряд ли ему понравится, что я направо и налево рассказываю о проблемах его сестры.
Мы вошли в лечебницу тремя тихими тенями: я, Маглия и Зок. Остальные остались снаружи, несколько человек по внешней стене легко забрались на крышу. Навыки заклинателей и их сила поражали – на такое были способны невероятно тренированные люди в моём мире, а здесь не особо накачанные парни вытворяли чудеса паркура.
Коридоры больницы были пусты: большинство работников отправились спать, а дежурные делали обход палат два раза в течение часа. Мы двигались
– Я отправила помощниц отдохнуть, сказав, что сама хочу понаблюдать за хворыми, – пояснила Маглия, когда мы по узкой лестнице поднялись на второй этаж и я не увидела дежурных, которые обычно сидели у окна за узким столом.
– Сколько у меня времени до их возвращения? – деловито уточнила я.
– Около трёх часов.
– Что же, этого вполне хватит на пять – семь пациентов, – кивнула и вошла в услужливо распахнутую Зоком дверь.
Моя работа, как целительницы душ, как Шаманки оазисного народа, началась…
***
Я переоценила свои силы. Трёх часов мне вовсе не хватило, я успела просканировать только двух человек. После последнего у меня не осталось сил. Тело штормило и качало, в глазах резь – словно в них щедро бросили мелкого песка, во рту сухо и мерзостный привкус железа. В голове туман, а в желудке тяжесть и тошнота.
– Боги, – прошептала я, когда Маглия подала мне кружку с ледяной чистой водой. Жадно присосавшись я не успокоилась, пока не выпила всё до дна. – И я бы чокнулась, если в моей семье вытворяли подобное!
– Ты расскажешь? – хмуро уточнила целительница, сидевшая рядом со мной на лавке. Она прекрасно видела в каком состоянии я выползла из палаты и как Зок вовремя успел меня подхватить и не дать упасть на холодный каменный пол.
– Да. Я затёрла часть воспоминаний, самые жуткие моменты. Но больше вмешиваться в память этих двух не имею права, иначе они превратятся в овощи. Мне нужно ещё несколько посещений, чтобы поработать с ними и внушить приятные эмоции, показать им.… другие миры, где нет зависти, ревности и злости. Глупые слова, жестокие действия близких людей способны ранить очень сильно, обиды и страхи, выпестованные внутри, могут перерасти в болезни. У кого-то телесные, у иных в душевные.
– То есть, ты говоришь, что в твоих силах их вылечить? – голос лекарки дрожал от вспыхнувшей надежды.
– Да. Я сделаю это, и время, которое придётся потратить, не имеет значения, – я замолчала ненадолго, стараясь набраться сил для следующего "броска". – У вас есть что поесть?
Мой вопрос застал Маглию врасплох и заставил её улыбнуться:
– Да, пойдём ко мне. Сегодня купила на рынке спелую опунцию, варёное мясо и козий сыр, – от её слов в желудке бурно заурчало, рот мигом наполнился слюной. Сглотнув, сказала:
– Угощайте!
Комната, в которой жила главная целительница местной больницы, находилась в этом же крыле здания и была небольшой, но очень чистой и уютной. Тут даже был маленький камин, в котором уже кто-то развёл огонь. Узкая лежанка напротив, стол подле плотно закрытого ставнями окна, два стула и одна мягкая софа, подбитая конским волосом. Плетёная цветистая циновка на полу.
Зока тоже пригласили, но он невозмутимо отказался и встал у дверей в коридоре, собираясь сторожить свою маленькую госпожу хоть всю ночь.