Шаманка

Эндрюс Линн

Взяв одеяло, я последовала за ней в сад. Агнес велела мне расстелить одеяло на земле и расправить его.

–  Усаживайся, - строго сказала она.

Мы присели на противоположных сторонах одеяла. Агнес положила между нами трещотки, развернула узел и высыпала его содержимое. Она стала раскладывать отдельными кучками желтые, черные и красные ленты, высушенные цветы, кристаллы кварца, пучки волос (а может быть, и кусочки скальпа), совиный коготь, несколько мешочков, расшитых бисером, и несколько предметов, предназначения которых я не знала.

Склонившись ко мне, Агнес вплела мне в

волосы два совиных пера.

–  Что говорят тебе эти вещи, если говорят вообще?
– спросила она, указывая на разложенные предметы.

–  Не знаю.

Вдруг я почувствовала неожиданный толчок - силу, исходящую от предмета, похожего на шишковатый камень.

–  Вот этот, - сказала я, указывая на него. Агнес одобрительно закивала головой.

–  Это дедушка. Ему уже больше девяноста лет - дедушка-бутон пейота. Я часто сама чувствую силу, исходящую от него.

Рассматривая содержимое узла, я заметила половину двадцатидолларовой банкноты, лежащую рядом с перьями.

–  Откуда это у тебя?
– воскликнула я с комком в горле. В памяти живо всплыла Гватемала и молодой индеец, который разорвал пополам мою банкноту. Вторая половинка до сих пор хранилась у меня.

–  Это разбитые деньги с юга. Они рассказали мне о твоем приходе.

Кровь отлила от моего лица.

Агнес взяла маленькую трубку и дала ее мне. Я покрутила в пальцах ее изящный мундштук. Затем она сложила орлиные перья в круг так, что их стержни были обращены внутрь - почти соприкасались.

Каждое перо символизирует одну из сторон света, - сказала она.
– Это знак того, что ты находишься в центре вигвама.

Я возвратила ей трубку. Набив ее крупным желтоватым табаком из расшитого бисером мешочка, Агнес сделала несколько затяжек.

Мне хочется, чтобы ты получила побольше этого дружественного дыма, - сказала она, протягивая трубку.
– Затягивайся поглубже и растирай живот рукой.

Трубка оказалась теплой и гладкой, как кость. Сладко-горький дым тут же опьянил меня.

–  Мы можем выкурить эту трубку вместе. Предки здесь, стобой. Они ждут осуществления твоей мечты. Этот дружественный дым - гость из плачущего вигвама старухи, которая беседует с розами.

Лицо Агнес приобрело особую рельефность, ее голос успокаивал. Я чувствовала давление на барабанные перепонки, словно воздух вокруг нас сгустился. Мне казалось очень важным, что я успела сказать Агнес, как люблю ее и уважаю.

Я обнаружила, что могу просто есть дым, словно он был сделан из нежной ваты. Агнес походила на восемнадцатилетнюю девушку, чьи косы были заброшены за спину. Я хотела рассказать о своем внутреннем видении Агнес, но все на свете - все мысли - проваливалось вовнутрь. Казалось, я сижу на одеяле целую вечность и это мгновение никогда не кончится.

Агнес взяла дымящуюся трубку из моих рук.

–  Эта магическая трубка курилась на протяжении тысячи лет, а эта душистая трава - тайная трава. Дух ее - женщина. Это дар воительнице, живущей в тебе. Он придает силы в битве.

Агнес встала на ноги и знаком показала мне последовать ее примеру. Казалось, мое тело поднимается по собственной воле.

–  Белая госпожа севера, повелительница лесных зверей слушает нас. Но есть еще и шаманы-обманщики, желающие украсть силу, которую ты обрела в этом шаманском месте. Благодаря дружественному дыму ты сможешь различить их. Они готовят длинные, острые стрелы и направляют их на твоих сестер. Они питаются твоими мечтами, не заботясь о твоем голоде. В их узлах недобрая магия, сердца их черны.

Агнес топнула ногой по земле.

–  Сделай так, - велела она. Я топнула вслед за ней.

–  Дочь моя, - продолжала Агнес, - мой хитроумный волк, пришло время взглянуть на юго-восток, на место великих мирных вождей. Когда-то женщины верховодили там. Пришло время, чтобы женщины вновь обрели былое значение и привнесли равновесие в племя. Эту трубку следует держать параллельно земле. Мое сердце насытится, если ты победишь.

Достав из кожаного мешочка какой-то порошок, Агнес посыпала им меня. Затем из-под рубахи она достала нож в ножнах из шкуры косули, который прежде покоился между ее грудей. Она обнажила его, и я увидела, что клинок сделан из кремня. Агнесс подняла руку и прижала острие к большому пальцу.

Кровь мгновенно залила ладонь и кисть, закапала на одеяло. Она поднесла проколотый палец к моей голове и провела им у границы волос. Я ощутила влагу. Агнес продолжала держать руку поднятой, словно приветствуя меня.

–  Кровь, окрасившая твой лоб, - кровь шаманки. Это добрая кровь из сладкой реки моего тела. Кровь моя связывает всех женщин. Я - хейока и заявляю об этом. В твоем красном пути есть сердце всех нас. Я рада, что могу пометить твой путь.

Она вручила мне нож и ножны. Сейчас клинок казался костяным, а не кремневым, и необыкновенно острым.

–  Повесь его на пояс. Это священный нож, привезенный издалека. Если тебе удастся заполучить корзинку, то сможешь перерезать волокна лишь этим ножом. Когда корзинка будет у тебя в руках, ты поймешь, о чем я говорю.

Я вложила нож в ножны и закрепила его на поясе.

–  А сейчас садись на одеяло, - сказала Агнес.
– Посиди тихо и спокойно. Я чувствую в глубинах ночи присутствие великой белой госпожи севера. Если ты решишься на это, она пошлет животное поговорить с тобой. Непугайся, она может послать оленя или барсука, даже скунса. Пробудь здесь до восхода солнца. Если ничего не произойдет, уходи. Но если к тебе приблизится животное, можешь считать себя счастливицей - бессмертная пророчица сделала тебя такой же святой, как и сама.

Агнес свернула узел и собралась уходить. Худшие опасения вновь вернулись ко мне.

–  Но Агнес, - сказала я.
– Эта троица никогда не покидает владений.

Агнес посмотрела мне прямо в лицо.

–  Линн, ты должна выманить их тем или иным спосо бом. Решай сама, как это сделать. Не раздумывай над этим, или твоя сила улетучится. Ты сыта, и я вижу это.

Я не чувствовала себя особо сытой. Очевидно, дружественный дым отнял у меня отвагу.