Шаманский Лес
Шрифт:
— А кто будет следить за соблюдением этих прав, если за правами человека не очень-то следят?
— Вообще-то природа следит сама за всем. Но здесь следить в основном будут сами люди. Если человек ведет себя негармонично, он очень быстро разрушается. Это нам доказывает, что окружающий мир следит за своими правами. Ты его разрушаешь, он тебя разрушает. Ты его бережешь, он тебя бережет.
— Шаман — сегодня тема конъюнктурная. Вы думали об этом, когда писали?
— Да я живу далеко, ко мне никто не приезжает — чего я буду думать об этом. А уж если
— Каково было отношение шамана к тому, что вы пишете книгу о нем?
— Ему было все равно. Лишь бы на него прямого указания не было. Да и мне тоже. Я начал это в середине девяностых. Какая конъюнктура? Я вообще-то участвовал в выборах и губернаторов, и депутатов Госдумы, и даже еще депутатов последнего Верховного Совета. В этом смысле насчет пиара и конъюнктуры я соображаю. Если бы я хотел сделать конъюнктуру, то я бы сделал. Постепенно, конечно, информация расходится. Но найти меня трудно, если я этого не хочу.
— В моем представлении шаман — это не только тот человек, который лечит. Шаман — может быть синонимом слова колдун. То есть тот, который держит и берет на себя всю духовную жизнь своего племени.
— Я поясню. Шаманизм — это наиболее древняя из известных нам форм религии в истории человечества. Памятники шаманизму сохранились с тех пор, когда ни о какой развитой религии говорить не приходилось. Потом религии развивались и приобрели что-то новое по сравнению с шаманизмом. Но в то же время по религиям идет такое разделение мира: есть неверные, а есть — правильные. В этом смысле шаманизм был интегральным учением, объединяющим все, а религии усилили частное, но потеряли общее. Для меня шаман — это человек, который это общее держит, понимает, живет в этом. В то время как религии держат только часть целого.
— Что шаман думает про отношения мужчины и женщины? Вы в книге ему задаете вопрос: "Где твоя любимая женщина?", он отвечает: "Она всегда со мной". Поясните это.
— Это тоже я не описывал. Чувство любви между мужчиной и женщиной создает обоюдную энергетику. Это знакомо многим. Мои знакомые старые люди говорят: "Пока мы вдвоем, нам не страшно, мы себя хорошо чувствуем. Но мы боимся, что кто-то из нас умрет раньше, и тогда второй быстро разрушится". Почему? Потому что создали совместное целое. А когда шаман говорит про любимую: "Она здесь", он имеет в виду, что совместное целое сохраняется. Он с ней общается. Она с ним тоже. Хотя он это не афиширует, но я так это понимаю.
— Как повлиял шаман на вашу личную жизнь, на работу?
— Отношения с близкими, с родней стали душевнее. В работе я в некоторых аспектах стал мягче, а в некоторых — жестче. Я заведующий кафедрой, всегда чувствовал ответственность за людей. Я им помогал без разбора и прощал без разбора. Через несколько лет после общения с шаманом я перестал это делать, потому что помощь и прощение без разбора не растят человека, а развращают. Хотя я и прежде это знал, но до конца это понял, именно общаясь с шаманом.
Я стал думать о том, чтобы отношения со мной вели человека не столько к материальному благополучию, сколько к душевному. У меня сменился набор студентов, которые пишут дипломные и курсовые. Потому что я, как завкафедрой, наверное,
— То есть, гуру и ученики?
— Нет, преподаватель не может и не должен быть гуру. Я всегда говорю студентам, что ваша первая задача после диплома — это психологически от нас освободиться.
— Почему северные народы в своей книге вы называете эвелнами? Я вообще не слышала о такой народности, вот про эвенков знаю.
— Это — собирательный образ. Есть эвены, есть эвенки, а эвелнов нет. Это как в "Земле Санникова" — ангелоны. В первом издании я писал эвены, но когда вышла книга, то чукчи, коряки говорят: "Это ж ты про нас писал, а почему ты нас назвал эвенами?" Ну и со второго издания я стал писать эвелны, чтобы никто не обижался.
— Вы много времени проводите в лесу. Мне про вас рассказывали, что вы ходите через лес к океану, посмотреть на него. Идете сутками, по грудь в снегу, спите в землянке, топите там печку. При любой минусовой температуре. И еще студентов с собой берете. Никто из вас не болеет?
— Если человек сильно болеет, он не идет. А если немного, то сходит и придет здоровым.
— При какой температуре вы купаетесь в океане?
— Купаюсь, если есть вода в океане и она не замерзает. Минус два-три градуса. Если человек в такой воде находится дольше четырех минут, он не выживает, перемерзает спинной мозг. Я просто окунаюсь.
— Считается, что в нашей жизни ничего просто так не бывает. Зачем вам была дана эта встреча с шаманом? Шаман искал ученика и транслятора?
— Вопрос есть, я еще не продумал на него ответ, а надо бы. Шаман отличается от обычного человека как раз тем, что, приобретая новое знание, он не забывает старое. В этом смысле он энциклопедичен. Ведь в чем заключается процесс старения с точки зрения памяти? Мы, получая высшее образование, забываем большую часть школьных знаний. Идем на работу, забываем то, чему учили в вузе. Идем на другую, приобретаем новый опыт, теряем то, что было на старой работе. Когда человек начинает терять больше, чем приобретать, это уже старение. Шаман для меня уникален тем, что он ничего не теряет: ни опыт, ни знания.
Он еще помнит эсеров. Советская власть не сразу взялась всех расстреливать. Первое время они по царскому методу пытались всех ссылать подальше, а потом, когда обострилась гражданская война и классовая борьба, принялись за жесткие репрессии. Он помнит эти периоды. Учился он в Уссурийске, в артиллерийском училище, — и это он хорошо помнит. И чему учили, помнит. В Хабаровске, в медицинском, учился — тоже все в памяти. На Северном флоте служил. Интересно рассказывает, как очень долго он стоял в группировке войск на Северном Кавказе. Война шла, а они в полной боеготовности стояли и ждали, вдруг Турция нападет. А наших людей на фронте не хватало. И он все это не теряет.