Шаманы
Шрифт:
После ужина орка подробно рассказала гостям историю появления эльфа в орочьем шатре. Фахадж и король внимательно осмотрели шаманский пояс, украшенный эльфийскими ушами. Фахаджа передёрнуло, это каким же надо было быть мерзавцем! Впрочем, чего и ожидать от величайшего орочьего шамана древности, жившего в эпоху Великих Перемен. Именно тогда королевства людей и земли гномов кроились по прихоти владык и завоевателей вроде знаменитого эльфийского короля Сэлеге, чтоб ему вовеки не дождаться перерождения! Кого из эльфов тогда беспокоило, что орки, гномы да люди всего лишь защищались от эльфийской магии и туч белопёрых эльфийских стрел, затмевавших солнце? Может быть, не стоит так уж гневно осуждать озверевшего орочьего шамана? Всем досталось в той войне, а уж оркам-то больше всех. Именно
Фахадж прикрыл глаза. Надолго уйти в воспоминания ему помешали, малышка прикоснулась тонкой ручкой к щеке дяди Фахаджа, и старый гном со притворным вздохом 'ладно уж, что с тобой поделаешь' предоставил свою тщательно лелеемую бороду рукам девочки.
Шаманка мысленно угомонила духов, следящих за карсой, одновременно наблюдая за собеседниками. Как непривычно видеть в орочьем шатре разумных, относящихся к разным народам. И никто не косится подозрительно на соседа, гном восседает рядом с эльфом и человеческими детьми. Король гномов хранит необременительное молчание, наблюдая игру пламени... эльф лежит, опираясь на локти, наслаждается тишиной и совсем не страдает от того, что рядом с его величием расположилась старая орочья шаманка. Да и сама шаманка не мучается зрелищем перворождённого в своём окружении. Где-то в шатре, пока невидимый, присутствует и Древний...
Что же мешает одним разумным жить в мире с другими? Странный вопрос, госпожа Исхаг, зависть, злоба, ненависть к соседу, у которого коней больше, чем зёрен в каше. Или больше сыновей и крепче семья. Или земля лучше родит, поливаемая потом с весны до глубокой осени. Или на землях соседа вдруг обнаружились золотоносные горы, а у других ничего не найдено, разве что выход природного газа из расщелин в скалах. Если этих причин мало, то любой разумный их выдумает сам, как и оправдания любым собственным ошибкам и заблуждениям. Люди и нелюди большие мастера на сей счёт.
... Талгир молчал, перебирая цветные камешки, найденные на берегу высохшего ручья и посматривал на мать. Исхаг рассказывала ему в полголоса, что слышит, как в своём логове возятся волки, устраиваясь на ночлег, а два её родовых духа сопровождают на вечерней прогулке карсу. Шаманка видела глазами духов, как Деги резвилась, прыгая с валуна на валун, порыкивая и притворно гоняясь за духами. Карса приближалась к своей пещерке, так что Исхаг не стала отслеживать её присутствие близ шатра. Да и без кошачьей шалуньи было о чём беспокоиться. Например, о той самой школе следопытов и знахарей. Если остальные мальчики, обучающиеся в ней, подверглись запретной магии, то как это можно определить? Орочьи шаманы никогда не сталкивались с подобными случаями, ибо задолго до рождения орки Исхаг магия имени была объявлена запретной среди всех разумных. Единственными практикующими эту магию считаются эльфы. Как узнать, а узнавши, как доказать, что дети всё же находятся под воздействием запрещённых заклинаний?
Эльф сменил позу, растянувшись на животе у огня. Он догадывался о чём размышляет мать доверенных ему детей. Скорее всего, 'дорогой друг народа гномов' знает о девочке-полукровке и только осторожность Исхаг помешала ему воздействовать на малышку эльфийской магией. Не удивительно. Когда вокруг эльфа носится десяток разозлённых духов, сбивающих с ног или нагревающих до кипения воду во фляге, то колдовать в полную силу не получится, увы. В общих чертах Таркилег представлял, как можно определить воздействие на детей и, скорее всего, смог бы обозначить наличие такого воздействия. Правда, призраку пришлось бы явиться во плоти среди прочих разумных, в том числе и перед соотечественником. Это не слишком благоразумно, ибо у эльфа может появиться лишний повод избавиться от неудобной шаманки и от её ещё менее удобных детей. Но можно поступить иначе. Если духи повинуются шаманскому наговору и привязываются к ребёнку, значит запретная магия отсутствует. А уж если дух останется свободным, то можно ли считать, что к ребёнку применили запретную магию? И нужно ли проводить опасный ритуал с непредсказуемыми последствиями? Как правило, не выдерживает сердце и особенно это касается ослабленных детей. Если судить по состоянию здоровья Талгира, то подобных ему слабосильных мальчишек там половина и хорошо, если половина. А если они там все такие? Это задача. Но отец Таркилега, ныне ушедший за Грань, говаривал, что задач, не имеющих решения, не существует в природе. А есть только бестолковые волшебники, недоученные шаманы и ленивые эльфы, не желающие совершенствовать шаманские практики и слишком полагающиеся на родовую магию. Значит, будем думать... эльф встрепенулся, вдруг уяснив, что его уже дважды о чём-то спрашивает раздражённый Фахадж.
– Я прошу прощения, господа, задумался, - эльф принял сидячее положение и слегка обозначил поклон, - чем могу быть полезен?
– Мы пытаемся обсудить возможность проверки всех детей школы следопытов, - разъяснил король, - и пока ты размышлял, уважаемый Таркилег, хранитель долины высказал предположение, что далеко не все дети подверглись магии имени. Скорее всего, самые непокорные и мало... внушаемые. Понимаешь его мысль?
– Зачем подвергать себя опасности быть обвинённым в запретной магии, да ещё и на землях гномов?
– добавил Гичи-Аум, - скорее всего, таких детей там немного. Талгир назвал шестерых, один из них остался в столице гномов. Остальные пока находятся в школе. И я не уверен, что все шестеро окажутся...
Эльф прервал Древнего жестом.
– Я понял, уважаемый Гичи-Аум. И согласен.
Исхаг покосилась на эльфа, с чем это он согласен? Таркилег обвёл присутствующих твёрдым взглядом.
– Если я всё правильно понял, то появление госпожи Исхаг в пограничном городе нежелательно.
Гномы кивнули, подтверждая догадку наставника Таркилега.
– Тогда остаётся один выход, - он повернулся к Древнему, - ты, хранитель, отдашь мой кристалл Фахаджу и предварительно привяжешь ко мне два десятка духов. Ваш поданный, государь, отправится с топазом в кармане в школу следопытов, и позволит мне разобраться с применением запретной магии на месте.
– Согласен, - король кивнул Фахаджу - примешь кристалл и сделаешь всё необходимое для установления истины.
Старый гном поклонился.
– Все прочие действия имеет смысл планировать только после выполненного исследования, - добавил Таркилег, - и только в нынешнем составе. Ты сам понимаешь, государь, что среди твоих подданных есть шпионы.
– Именно, - вставила орка, - кому-то же нёс тот покойный стражник целый кошель золотых эльфийских ларов.
– И не только кошель, - буркнул гном, - но и моё письмо к королю гномов, отправленное из столицы людей голубиной почтой.
– Ещё один повод задуматься, - кивнул король, - этим случаем уже занимаются, как меня уверили.
Эльф только плечами пожал, вот уж это его никак не касается. Основное решено и остаток вечера эльф с интересом наблюдал суету по поводу ужина, а также предвкушал знакомство с орочьим ритуалом вживления золотого артефакта под кожу и с древним наговором, позволяющим обнаруживать сказанную вслух ложь.
Детей пришлось укладывать сразу после купания и ужина, малышка клевала носом над опустевшей миской, брат её крепился, но тоже едва не засыпал сидя и с открытыми глазами. Выкупанные, сытые и согретые дети уснули быстро. Шаманка прошептала над ними наговор на сон и прикрыла обоих тёплым плащом, ибо дочкиного одеяла на двоих не хватало.
... Чуть позже к шатру благополучно прибыл старший ворон. Важно ступая, Карг вошёл в шатёр с видом хозяина и на правах старого знакомого вначале засвидетельствовал своё почтение Исхаг, затем подошёл к эльфу. Оба крылатых, ворон и эльфийский призрак, посмотрели в глаза друг другу. Вряд ли они договорились о совместных действиях, хмыкнула орка. Каргу явно не нравится этот перворождённый. К тому же Исхаг уже дважды слышала, как эльф проворчал что-то нелицеприятное в адрес её ворона. Похоже, учёный эльф сомневается в умственных способностях старого знакомого 'госпожи Исхаг'. Шаманка поставила ворону под клюв плошку с мелко нарезанным мясом.