Шампанское по воскресеньям
Шрифт:
– За тобой посуда… и блендер не забудь, – сказал шеф, покончив с последним кусочком десерта. – А я пока вызову клиентку на завтра часа на два. Успеешь вернуться?
– Постараюсь уложиться.
– В крайнем случае, начну без тебя.
От этой фразы я встрепенулся как ошпаренный. Нужно было немедленно пресечь эту затею шефа, ставящую меня в положение второстепенного сотрудника.
– А вот без меня, Юрий Львович, пожалуйста, не надо! Обо всём, что происходит без меня, я потом вынужден узнавать из ваших уст, а вы имеете привычку забывать существенные
– Иван, ты научился прекрасно излагать свои мысли, я заслушался.
Губы Юрия Львовича, зажатые между зарослями усов и бородки с проседью, порой почти не принимали участия в его улыбках. Вот и в этот раз он улыбнулся мне лишь своими ироничными карими глазами и вышел из кухни, хотя я видел, что он еле сдерживает себя, чтобы не расхохотаться.
Когда я, расправившись с грязной посудой, появился в кабинете, шеф сидел в задумчивости с буддийским божком в руках и поглаживал ему пальцем брюшко, видимо, успокаивая и его и себя или тем самым помогая пищеварению – своему, разумеется.
– С Екатериной Леонидовной я договорился, – сообщил он. – По поводу завтрашнего дня… Сильно не демонстрируй себя, ещё успеешь. Пообщайся с охраной, посмотри, где расположен коттедж в посёлке, соседей не трогай пока. Там, вероятно, живёт богатая публика, а она не любит, когда ей докучают расспросами. Меня интересует, можно ли попасть в посёлок и на участок госпожи Ревун незаметно, то есть нелегально, можно ли на машине близко подъехать к посёлку с какой-либо стороны…
Мне не терпелось внести свою лепту, и я перебил шефа.
– В список ваших интересов я бы обязательно добавил гостей госпожи Ревун. Я не имею в виду родственников. О гостях достоверно осведомлена лишь охрана и более никто. Даже родственники, я думаю, могут лишь догадываться о круге её действительного общения.
После обеда я, как всегда, был в ударе; шеф удовлетворённо хмыкнул и сверкнул на меня поощрительным взглядом.
– И на всякий случай узнай у парней на въезде, не было ли пеших гостей в посёлке в тот вечер и ночь, как входящих, так и выходящих.
– Они же там посменно, небось.
– Небось, Ваня, небось, – миролюбиво передразнил меня шеф, – не угадаешь. Хотя можно попробовать. Как они обычно дежурят – сутки через двое?
– Обычно так.
– Они были в то воскресенье, а завтра у нас вторник… – Юрий Львович что-то забормотал, загибая пальцы. – Нам с тобой везёт, завтра у них смена. Вот тебе адрес.
Он протянул мне клочок бумаги.
Рабочий день на сегодня был закончен. Я подошёл к полке, заставленной справочниками, и сдвинул их в сторону: за фальшпанелью в стене у нас был небольшой сейф.
– Иван, – остановил меня голос шефа за спиной, – ты до сих пор не наигрался в эти игры? Зачем он тебе?
Что я мог ответить человеку, который давно не держал в руках оружия? Я как-то предложил ему оценить лекала рукоятки моей компактной Беретты, но он отказался, сославшись на какие-то там принципы.
– Не обижайтесь, Юрий Львович, но вам этого не понять. Мне с пистолетом легче существовать. Моя рука привыкла к нему, он – её продолжение.
Шеф громко фыркнул.
– Я тебя умоляю, только без театральности. «Он – её продолжение». Где ты набрался этой пошлости?
Но тут уж я не выдержал и взорвался.
– Знаете что, Юрий Львович? Если бы вы иногда посещали стрельбища и тиры, то знали бы, что все инструкторы, обучая стрелков, произносят эту фразу. При прицельной стрельбе пистолет должен быть продолжением руки!
– Ну, ну… разбушевался… Извини, если я тебя обидел… Но пистолет тебе завтра не нужен.
Я не стал спорить, это было бесполезно, и расставил книги на полке в прежнем порядке. Мы попрощались.
Я вышел во двор и завёл Берлинго. Двигатель недолго троил и потом перешёл на равномерный гул. Я выждал несколько минут, поёживаясь от холода. После собрался было ехать, но вспомнил вдруг странный вопрос шефа, с которого он начал нашу сегодняшнюю встречу, и вернулся в офис.
– Юрий Львович, а причем здесь Полина? – с поспешным любопытством спросил я, приоткрыв дверь кабинета.
– Спохватился, – улыбнулся он. – Славиным коллегам удалось кое-что узнать у нотариуса, хранящего завещание господина Ревуна. После смерти госпожи Ревун, чей брак с мужем не был, оказывается, зарегистрирован, на наследство мужа, возможно, будет претендовать его внебрачная дочь Полина.
– И какова сумма счастья?
– Господин Ревун долгое время был председателем правления крупного банка, – не ответил на мой вопрос Юрий Львович.
– И это всё? Никаких подробностей в виде чисел?
Шеф осуждающе посмотрел на меня.
– Ты разве не в курсе, что постановления о возбуждении уголовного дела по факту смерти госпожи Ревун в природе не существует? Парни и так сделали невозможное.
– Когда же будет известно содержание завещания?
– Клиентка сказала мне, что завещание будет оглашено после девятого дня, то есть послезавтра. Так по согласованию с нотариусом решили дочь госпожи Ревун Елена и дочь господина Ревуна Полина.
– Почему вы мне сразу об этом не рассказали? – спросил я, начиная злиться и не собираясь скрывать этого.
– Чтобы ты не рассыпал мысли веером, а сконцентрировался на чём-то одном.
Объяснение шефа мне совсем не понравилось. Но появилась возможность ответить в его же стиле, и я не преминул этим воспользоваться.
– «Рассыпал мысли веером…» Юрий Львович, где вы набрались этой пошлости? И ещё: мне кажется, что изолируя меня от информации, вы излишне меня бережёте, – недовольно сказал я и слегка хлопнул дверью.