Шрифт:
Пролог
Начало начал
Для сохранения хороших отношений в семье отца не должно быть ни видно, ни слышно. Оскар Уайльд
Двери тихо раскрылись, впуская в рассветную спальню высокого арши в традиционных чёрных одеждах. На золотых волосах покоилась узкая острая корона из платины. Это был Эллисандр, император Шанакарта.
– Прими мои поздравления с рождением сына, Иллиабель.
Прекрасная тонкая демоница с белоснежными волосами, почти сливавшимися с просторным белым одеянием, безмятежно глядела на озарённый розовым рассветом
– И я поздравляю тебя, Эллисандр.
Император заложил руки за спину:
– Мой сын родится лишь весной, весь Двор знает это.
Иллиабель насмешливо фыркнула и грациозно подошла к резной позолоченной колыбели. Она бережно уложила туда сына. Ребёнок только вздохнул, продолжая безмятежно спать.
– Что может знать Двор?
– То, что нужно короне, разумеется, – с лёгкой угрозой подчеркнул Эллисандр, заслужив ещё одну усмешку. Он подошёл к женщине и встал рядом с ней, глядя на ребёнка.
– Он прекрасен, как все Инниары.
– Он моё Совершенство, – промурлыкала демоница и погладила сына по щеке. В ответ на ласку мальчик распахнул сияющие хризолитовые глаза.
Император только тяжко вздохнул.
– Я не могу больше любить тебя, Иллиабель. Узы моих брачных клятв не позволяют мне. Я не чувствую ничего, – помолчав, он погладил кончиками пальцев её по спине. – К тебе…
– О, это уже не важно. Узы моих брачных клятв не позволяют мне чувствовать к тебе ничего, кроме разочарования, – она до обидного легко рассмеялась. – Но у меня есть Селлестераль и единственное ценное, что ты мог подарить мне.
– Об этом никто не должен знать. Особенно – мой брат.
Она провокационно изогнула чёрную бровь:
– Боишься, что он будет похож на тебя?
– Илли…
Она села на высокий мягкий табурет возле колыбели, и устало вздохнула:
– Вы же близнецы, Эллисандр! Какая к Тёмным Богам разница? Один Шанакарт, другой Шанакарт… И неужели, ты в самом деле думаешь, что Селлестераль не знает? Вынуждена признать, что я всегда недооценивала его. Но хоть ты не делай эту ошибку.
– И всё же, я хочу, чтобы это осталось между нами.
– Уходите, Ваше Величество.
Эллисандр сделал попытку прикоснуться к молочно-белым волосам женщины, которые так очаровывали его всегда, и безвольно опустил руку, так и не коснувшись. Её красота больше не перехватывала дыхание, её не хотелось носить на руках. Все воспоминания о их блистательных и наполненных ослепляющей любовью днях поблекли, утратили очарование. Он всё помнил, но ничего не хотелось повторить.
Он буднично нахмурился.
– Ещё кое-что. Я пришёл не с пустыми руками, – из внутреннего кармана кафтана он достал широкую плоскую шкатулку из красного дерева и протянул ей, раскрывая. – Ещё раз поздравляю, Иллиабель.
– О, это плата за молчание? Как мило.
На бархате цвета запекшейся крови лежало колье из платины с совершенными рубинами. Они гроздьями спускались с тонкого, как струна, литого ошейника и в зарождающемся свете дня горели алыми огнями в гранях. Женщина сверкнула глазами, на миг открывая всю ярость,
Эллисандр со вздохом проводил взглядом кровавые капельки камней.
– Прощай, Иллиабель, – прошептал Император и на прощание погладил сына по щеке. – Ледяной…
– Его зовут Альшерриан. И единственное, что я могу тебе пообещать, ты смертельно пожалеешь, что твой сын родится лишь весной.
– Когда-нибудь, возможно.
Он был повелителем всего Шанакарта, но не её. Под холодным, насмешливым взглядом он вышел из комнаты. И из её жизни…
Глава 1
Горький вкус сладких побед
Победителям иногда приходится долго расхлёбывать плоды своей победы. Эдуард Александрович Севрус (Ворохов)
Корона Шанакарта, вожделенный всеми арши венец из белой платины, наконец, был в его руках. Свет скользил по идеально гладкой поверхности металла, красоту которого не посмела бы нарушить ни одна царапина. Арши любовно ласкал пальцами драгоценность, не в силах оторвать взгляд от вытянутых остроугольных зубцов. По внутреннему краю текла узорчатая линия рун, отпечатавшаяся в памяти, как молитва. «Во славу и Силу арши от истоков и до края Вечности да будет род Шанакарт неиссякаем». Род Шанакарт… Фальшивка! Подмена! Но скоро, очень скоро, на ней вновь проявится то имя, для которого она была рождена из платины и магии. Он поднял корону над головой и, стараясь растянуть миг удовольствия, водрузил на свою голову, примяв золотистые волосы. Белый свет вырвался из глубин металла и окутал арши с ног до головы. Руны менялись, вырисовывая новое имя, и вдруг…
Он открыл глаза. Перед ними была лишь знакомая до отвращения каменная кладка его темницы.
Туман серой шалью лежал на поверхности Океана, влажной дымкой дрожал в воздухе, ложился тысячами капель на такелаж и чёрное дерево корабля. Он был столь густым, плотным, что размывал и стирал силуэты уже на расстоянии вытянутой руки, заглушал звуки, делая плеск волн и тихий скрип перекрытий совершенно загадочными.
Альшер вдохнул сырой воздух, стылым потоком прокатившийся по лёгким, и задумчиво стёр матовый покров капель с поручня. Последние несколько часов ему не давал покоя всего один вопрос. Успел он замкнуть это демоново заклинание или нет? Он честно прислушивался к своим ощущениям, но, кажется, ничего не изменилось. Никакого неодолимого притяжения. Даже ни одной романтической мысли. Хотя… памяти всплыл образ Шелары в фривольном одеянии. Нет, это точно не считается.
Альшер покачал головой. Может, девчонка не выпила тарлиш? Им стоило рассмотреть и такой вариант. Что ж, это решаемо.
Где-то недалеко на палубе раздалась неблагозвучная ругань Шелары, споткнувшейся обо что-то в тумане, и сердце непривычно пропустило удар. М-м-м… Подумать только! Он успел! Не сказать, чтобы ощущения были приятные, но больше всего они напоминали волнительное предвкушение. Пожалуй, это будет интересно.
Принц с самодовольной ухмылкой оттолкнулся от планширя и пошёл искать в тумане свою неромантичную даму сердца.