Шанс для дознавателя
Шрифт:
– Привет, Тревор! – улыбаюсь я, уже почесывая усатого за ухом. Тот сыто щурится и, подумав, начинает урчать.
– Мейделин?
– Привет, Нейт, – оборачиваюсь, улыбаясь.
Хозяин лавки магических зелий и по совместительству этого шикарного особняка – мой приятель. Когда ты оказываешься в городе, отрезанной от своей семьи, поневоле приходится заводить знакомства.
Нейт на эту роль подошел отлично.
– Какими судьбами? – продолжает уточнять зельевар, мягко двигаясь вдоль прилавка. Он уже видит – его лаборатория является рабочей зоной, а значит, наши эмоции на виду.
– Мне бы контракт… – почти прошу я, уже видя, как поджимаются его губы.
– Контракт… – повторяет он и я чувствую исходящую от него волну сомнения, смешанного с какой-то растерянностью, – не уверен, что в этот раз смогу помочь.
– Почему?
Я растеряна: Нейт был моей последней надеждой. Без неё мне…
– После того, как уволился ваш инквизиторский состав, мои люди неохотно берут заказы.
– Это как-то связано?
– Понятия не имею, – мужчина смотрит на меня, а его руки под прилавком перебирают флаконы, – я пытаюсь выяснить, но пока глухо. Может, тебе пока…
– У меня есть, – отказываюсь я, натыкаясь на понимающий взгляд:
– Джо, да?
Киваю.
– Как он?
– Хорошо. Ждет, пока Адель подарит ему третьего.
– Да ты что? – темные глаза Нейта теплеют, по краю радужки пролегает золотистый ободок, – как родит – передавай поздравления. И… скажи, после дня Отца заеду.
– Хорошо.
Я уже поворачиваюсь, чтобы уйти, как в спину мне летит:
– Давай всё-таки попробуем. Но без гарантий.
У меня с плеч будто скала сваливается – все-таки есть шанс… остаться человеком.
Подписав все необходимые бумаги, я выбегаю из мастерской. Извозчик терпеливо дожидается у ворот. Он в курсе нашей специфики, поэтому лишних вопросов не задает – лишь когда я оказываюсь рядом, задает вопрос:
– Как Тревор?
– Отлично, – улыбаюсь, – сыт, толст, доволен – что ещё надо коту?
Экипаж трогается, а я все ещё не могу погасить улыбку. И как Нейт не обижается…
К крепости подъезжаем вовремя – короткая стрелка на городской ратуше стоит четко на восьмерке в то время, как длинная указывает на “без пяти”. Сегодня допросов не предвидится – разве что-то совсем экстраординарное. А значит, меня ждет стандартный рабочий день и куча писанины.
Каланхоэ выжил. Я констатирую это сразу, как только попадаю в кабинет. Переставив везучее растение на подоконник – поближе к тусклому зимнему утру, я не выдерживаю – зажигаю верхний свет, настольную лампу, раздвигаю тяжелые портьеры. Зимой мне отчаянно не хватает солнца – и сегодняшний день не является исключением.
На растопку камина уходит ещё четверть часа – хоть в крепости и топят, я никогда не отказываюсь от живого огня. Да и работы немного – я всегда заполняю документы по горячим следам, поэтому сегодняшний день будет посвящен переносу данных из моего личного планшета на бланки строгой отчетности. Поэтому я не тороплюсь – хожу по комнате, разминаю шею, поправляю статуэтки, рядочком стоящие на книжной полке. Там же нахожу пару нечитанных книг – в прошлый раз не зашли, но что мешает дать им второй шанс?
Наконец, все дела переделаны и мне ничего не остается, кроме как заняться своими непосредственными делами. Я подхожу к сейфу, но открыть его не успеваю – на столе вибрирует магический передатчик.
– Дознаватель…
– Мисс Локуэл?
Ну конечно, кто же ещё…
– Вам не кажется, что мы слишком часто общаемся, мистер Максвелл?
– Не кажется. Но, если честно, я бы предпочел контактировать с вами по более приятным поводам.
Его голос собран и в нем, кажется, проскальзывают нотки тревоги, поэтому подбираюсь я мгновенно.
– Что случилось?
– Разрешите, я зайду?
Киваю, словно он может меня видеть:
– Да, конечно.
Оставшееся время до прихода инквизитора я провожу странно: зачем-то ставлю чайник, смахиваю пыль со стола и долго, до скрипа, протираю листики несчастного каланхоэ. И, наконец, когда за дверью слышится стук, будто выныриваю из странного сна.
– Войдите!
Дверь незамедлительно отворяется, являя мне инквизитора во всей своей красе.
Он уже не на дежурстве, а штатная служба требует и выглядеть соответственно. Я сотни раз видела инквизиторскую форму, но в этот раз просто не могу отвести взгляд от черного костюма с красными вставками и серебряными пуговицами. На парадной форме пуговицы золотые, а красные вставки заменены другими, цвета засохшей крови.
В память о погибших одаренных в темные века.
Я не знаю, сколько времени я изучаю стоящего на пороге Максвелла. Минуту, две – а может, целую вечность? И он реагирует – искривляет губы в ироничной усмешке и немного ехидно замечает:
– Мисс Локуэл, если вы закончили…
Спохватившись, отвожу взгляд, автоматически набрасывая на себя завесу отрицания. А то ещё почувствует весь букет моих эмоций. Конечно, утешение слабое – инквизитор чувствует изменившуюся атмосферу и его ноздри на мгновение раздуваются, точно у хищника, почуявшего жертву. Но мужчина тут же берет себя в руки, делая вид, что ничего не заметил и проходит в кабинет. В его руке я замечаю темную папку института пристального дознания.
Так, а это уже интересно.
– Присаживайтесь, – пользуясь правом хозяйки, гостеприимно указываю инквизитору на стул, – чаю?
– Нет, благодарю, – он вновь усмехается, – я после прошлого всю ночь заснуть не мог.
Звучит… двусмысленно, но я стараюсь не подавать виду – сажусь напротив и внимательно смотрю на Максвелла. Зелье действует – я не чувствую никаких спазмов или слабости. Джо все-таки волшебник.
– Сегодня я принимал дела у уволившихся инквизиторов, – Риндан серьезен, – заочно, конечно.
Киваю.
– И в ряде документов нашел странные и, что самое главное, повторяющиеся ошибки.
– Вот как? – я пока не понимаю, что сподвигло мужчину советоваться со мной.
– Смотрите, – он открывает папку и я послушно склоняюсь над ней. Наши головы сближаются и я все-таки чувствую, как простреливает в позвоночнике, – здесь описаны эмоции задержанных.
Пробегаю взглядом по строчкам. Страх, ненависть, разочарование, презрение… снова страх… Степени выраженности эмоций заботливо прописаны в поле рядом.