Шанс для неудачников

Злотников Роман Валерьевич

— Вы кто такой?

— Это Чрезвычайный и Полномочный представитель императора Таррена Второго в этой части галактики, — начал официальное представление посол Брэдшоу, но Голос Императора не дал ему закончить.

— Я Реннер.

— Не желаю более видеть ваше посольство на Леванте, — заявил Керим, но было видно, что имя Реннера он услышал не впервые, и оно заставило его чуть сбавить тон.

— То есть вы разрываете дипломатические отношения с Империей? — вкрадчиво поинтересовался отставной адмирал.

Сразу два советника

подлетели к Кериму и принялись нашептывать ему в оба уха. Секунд через пять они сообразили, что КПД у такого действа невелик, и стали нашептывать поочередно. Светлые умы.

— Убирайтесь в свое шайтаново посольство, все, — вынес свой вердикт Керим. — Мы свяжемся с вами позже.

— Мы все еще должны покинуть планету в двадцать четыре часа? — спросил Реннер.

— Я… приостанавливаю это свое распоряжение. Пока я не решу окончательно, вы можете остаться.

— Это мудро, — сказал Реннер со слабой улыбкой, которая должна была еще больше распалить стремительно теряющего свое лицо калифа.

В посольство мы возвращались в гробовом молчании, но как только оказались внутри охраняемого имперскими штурмовиками периметра, посол зазвал нас с Реннером в свой кабинет и устроил тихий разнос.

— Что вы вытворяете, черт побери? — устало поинтересовался он. — Адмирал, вы понимаете, что своими действиями вы поставили под угрозу всю нашу миссию и фактически сорвали встречу?

— А по-моему, это была весьма полезная встреча, и если бы мы выбрали другую линию поведения, то не смогли бы сделать ее еще более полезной, — сказал Реннер.

— И в чем же вы видите пользу? Все время, пока мы шли к флаерам, я ожидал выстрелов в спину.

— Мы убедились, что калиф неуравновешен, нестабилен и не способен к самостоятельному рациональному мышлению, — сказал Реннер. — У него было три дня, чтобы утихомирить свои эмоции перед тем, как он увидит Алекса, но он со своей задачей не справился. Находясь у власти, он способен причинить своему государству огромный вред, и я не думаю, что нам стоит иметь с ним дело.

— Прекрасно, — сказал посол. — Просто прекрасно. Только можно подумать, что я не знал этого и раньше. Я сижу на этой планете уже два с половиной года и пытаюсь использовать любую возможность, чтобы установить более дружественные отношения между нашими государствами. А вы появляетесь и за пять минут отправляете все мои труды на свалку.

Реннер заложил ногу за ногу и внимательно посмотрел на посла.

— Император считает, что предложенная вами стратегия не сработает, — сказал он. — У вас было два с половиной года, но результата как не было, так и нет.

— Я отозван? — поинтересовался Брэдшоу.

— Нет, — сказал Реннер. — Император ценит ваши заслуги и ваши знания о местной политической обстановке и считает, что менять вас сейчас было бы нерационально. Но поскольку ему нужен результат, он направил меня к вам на помощь.

— И что вы намерены предпринять?

Устроить здесь революцию?

— Мы сделали первый ход, — сказал Реннер. — Думаю, реакция не заставит себя ждать.

— А если нас вышлют с планеты?

— Тогда мы останемся здесь неофициально и начнем партизанскую войну, — сказал Реннер.

И я не был уверен, что это он так пошутил.

Брэдшоу скривил лицо в кислой мине.

— Думаете, что так сможете управиться меньше чем за два с половиной года?

— Я думаю, что до этого не дойдет.

— Если ваш наследник продолжит швыряться такими обвинениями, то война начнется куда раньше, чем вы полагаете.

— А что мне было делать? — поинтересовался я. — Стоять и терпеть? Настоящие наследники, чувствующие свою правоту, излучают уверенность и именно так себя и ведут. Смело…

— Нагло, — подсказал Брэдшоу. — Глупо.

— Но он прав, — сказал Реннер. — Если бы он не продемонстрировал подобную самоуверенность, все бы подумали, что это просто наш ставленник, найденный неизвестно где и не имеющий никаких прав.

— Можно подумать, в этом случае они бы сильно ошиблись, — сказал Брэдшоу. — Без обид, юноша.

— Ничего, я привык.

— Они бы ошиблись, — сказал Реннер. — И вы ошибаетесь, если думаете, что Алекс — моя послушная марионетка. Если он придет к власти на Леванте, то станет полноценным партнером императора Таррена Второго, и никто не сможет диктовать ему условий.

— Даже так? — удивился я.

— Правитель должен думать о благе своего народа, — напомнил мне Реннер. — Военный и промышленный союз пойдет во благо обоим государствам. Если вы так не считаете, следовало бы сказать об этом раньше.

— Откровенно говоря, я не думал, что в случае… успеха вы предоставите мне свободу действий, — сказал я.

— Значит, вы тоже ошибаетесь, — сказал Реннер. — Будучи Голосом Императора и исполняя его волю, я действую в рамках закона этой планеты и оказываю поддержку наследнику, которого выбрал сам Асад ад-Дин. Вмешиваться в проводимую законным наследником политику я не намерен.

Казуистика, конечно. Если бы Керим не был столь упертым в своем нежелании сотрудничать с Империей, никто бы и не вспомнил о воле Асада, а я бы продолжил болтаться в криостазисе. Но формально к позиции Реннера не подкопаешься.

Если Керим является узурпатором, то даже партизанскую войну, которую Реннер готов устроить на Леванте, можно будет считать операцией по соблюдению законности.

ГЛАВА 3

В отличие от посла Брэдшоу, Риттер мое поведение с Керимом безоговорочно одобрил.

— Так и надо, — сказал он. — Решительность и напор. Есть люди, которым надо наступать на ноги до тех пор, пока они сами не начнут извиняться. Керим, конечно, извиняться не начнет, но какую-нибудь глупость выкинет обязательно. Тут его и надо будет подловить.