Шанс на счастье
Шрифт:
– Так расскажите мне про жизнь! – привычно поддел Алевтину Сергеевну Петр.
– Зря ты ерничаешь, Петя! – вскинулась Алевтина Сергеевна. – Ой зря! Вот возьмут тебя за жабры…
– За какие провинности? – поинтересовался Петр.
– Они найдут, – заверила зятя Алевтина Сергеевна. – В нашей стране невиновных нет. Особенно среди предпринимателей.
– Я, Алевтина Сергеевна, не предприниматель. Я изобретатель.
– Это ты следователю будешь рассказывать, – отмахнулась Алевтина Сергеевна. – Раз извлекаешь доход из своих изобретений – значит, предприниматель. И добро бы ты на благо Родины работал,
– А что делать, если Родине нравится закупать мои изобретения из-за бугра? – Задетый за живое Петр развернулся к теще вполоборота, выставив вперед ощетинившийся подбородок.
– Не вертись, Петя! За дорогой смотри. Вот сейчас яма будет.
– Слушайте, теща! Еще одно слово – и поедете в Москву на автобусе!
Алевтина Сергеевна поняла, что зять не в духе, и замолчала. Они вывернули на асфальт, машина пошла ровно, почти бесшумно. Конечно! Она лично проверяла каждый метр этой дороги от трассы к поселку. Алевтина Сергеевна как представитель заказчика такую госприемку дорожной компании устроила, что у прораба Гургена тремор случился. Она пересчитала каждый кубометр песка и щебенки, каждый мешок асфальта – все до последнего ограничительного столбика. Дневала и ночевала на стройке. А как же иначе, деньги-то общественные. И вознаграждение себе она в смету заложила, по согласованию с товариществом: двести тысяч за сдачу под ключ. Дорога-то вот она, а где ее деньги? Правление эти деньги на новую водонапорную башню потратило, потому что башня нужна была срочно, сезон, полив, а старая взяла и обвалилась. А то, что крыша у ее дома течет и венцы стропил все в грибке, кого волнует? Так и заиграли ее гонорар…
Они уже почти подъехали к трассе, когда услышали полицейскую сирену. Навстречу им двигался полицейский «Форд».
– По вашу душу, наверное, дорогая теща! – засмеялся Петр и посмотрел в зеркало заднего вида, но тещи на месте не было. Петр резко нажал на тормоз.
– Алевтина Сергеевна, вы где? – растерянно спросил он.
– Не тормози, Петя! – послышался приглушенный голос откуда-то из-под сиденья. – И не оборачивайся. Езжай себе спокойно. Я так, отдохнуть прилегла.
Стоя между мусорными контейнерами под растопырившей крылья вороной, Пал Палыч Золотарев размахивал руками, тряс животом и брызгал слюной. Венчик серебристого пушка, окаймлявший внушительного размера череп, контрастировал с почти багровым безволосым центром.
– На каком основании вы отказываетесь принимать у меня заявление, лейтенант? – кричал он.
– На основании отсутствия оснований, – отвечал нагловатый участковый.
– Вы ворону видите? – напирал Золотарев, тыча в сторону дохлой птицы скатанным в трубочку листом бумаги.
– Вижу. Ворона – не основание, – ровно и без эмоций отвечал участковый.
– Вы возьмите ее на экспертизу и найдете в ней дробь! – кипятился Пал Палыч.
– Дробь – не основание. Может, эту ворону гражданке Синицыной в забор воткнули вы. На почве личной неприязни, – и участковый испытующе уставился на Золотарева.
– Вот фотография! – и Пал Палыч ткнул пальцем в телефон.
– И фотография не основание. На ней женщина не стреляет.
– Но
– Законом не возбраняется, – парировал участковый.
– Но вы должны ее хотя бы опросить!
– Не имею такой возможности. Гражданка Синицына на принадлежащем ей участке в данное время отсутствует.
– Она по грибы пошла. Я лично видел, как она с корзиной шкондыбала к задней калитке.
– С ружьем?
– Нет, без ружья.
– Да я смотрю, вы плотное наблюдение за Синицыной установили.
– Наблюдение?! Да я не за Синицыной, я за контейнерами слежу. Чтобы строительный мусор туда не сваливали. А Синицына в поле зрения сама попадается.
– Вы вывозом мусора лучше бы озаботились. Я вот санитарному инспектору шепну – пусть приедет, посмотрит…
– Да уверяю вас, вывозим регулярно, – залебезил Пал Палыч, смахивая ладонью выступивший на лысине пот. – Но эти чертовы вороны! Их целая стая! И каждое утро пакеты рвут и швыряют, рвут и швыряют.
На лице участкового появилась язвительная ухмылка.
– То есть правление сэкономило на контейнерах с крышками? И при этом устроило мусорку у забора гражданки Синицыной? И провоцировало ее на войну с воронами? То есть вы, председатель этого правления, – подстрекатель? Так получается?
– Вы что, не понимаете? Она сумасшедшая! Она нас всех тут перестреляет! – взвизгнул загнанный в угол Пал Палыч.
– Вот тогда и появится основание для возбуждения дела, – заверил участковый.
– Какой цинизм! – взорвался Пал Палыч. – Я на вас в управление напишу!
– Пишите! Это ваше гражданское право. А я напишу рапорт о ложном вызове. И вас оштрафуют, – и полицейский потянулся к висевшему через плечо планшету.
– Почему ложном? – остолбенел Пал Палыч. – Весь поселок слышал выстрел!
– Но никто не видел – кто стрелял, – напомнил участковый. – Вы что заявили, когда звонили в отделение? Что в поселке стреляют! Я думал, тут соседская ссора за разделительную межу или вштырился кто и с призраками сражается. А у меня утопленник на берегу озера. Рыбаки на зорьке выловили. Я бросаю утопленника, мчусь сюда, а вы мне дохлой вороной в нос тычете.
– Да нет… Что вы, товарищ… господин лейтенант, я без злого умысла звонил. Чисто из профилактических соображений. Вы извините меня, если что не так. Я искренне раскаиваюсь. А с мусором мы все решим. И крышки установим, и ворон изведем. Заверяю вас. Не надо тревожить инспектора, – и Золотарев засунул скрученное заявление, которое все еще держал в руке, в карман мешковатых спортивных штанов. – А позвольте угостить вас чаем. У меня в этом году восхитительное вишневое варенье. А какая наливка из сливы, у-у-у! На гвоздике. С корицей. Аромат умопомрачительный! А вкус какой!
Участковый сглотнул слюну и с сожалением вздохнул:
– Не выйдет. Утопленник меня дожидается.
– Так давайте я вам с собой заверну, – засуетился Пал Палыч. – Утопленника оприходуете, а потом чайку попьете. С наливочкой.
И он достал из кармана желтую рацию, откашлялся и произнес в нее мурлыкающим голосом:
– Галя, я с нашим участковым беседую тут, у мусорок. Будь любезна, принеси бутылочку наливки твоей фирменной, баночку варенья вишневого и пирожков не забудь. Только нужно очень спешно, лейтенант торопится.