Шанс все изменить
Шрифт:
С этим не поспоришь. И он не стал.
– Я разбужу тебя перед ужином, – сообщила Роза и быстрым шагом удалилась. Только тогда он понял, что она ни разу не попыталась к нему прикоснуться. Никаких жестов утешения. Никаких попыток поцеловать его на прощание.
Но сначала ему придется развеять тайны своего ума, а потом уже – тайны своего брака.
Глава 3
Розе казалось, что она теряет рассудок. В ее жизни не было времени тяжелее, чем прошедшие два дня. А жизнь у нее была не из легких. Смерть
И все равно ей не нравилось видеть Леона таким. Потерянным. Больным. Хотя она редко видела от него эмоциональную поддержку, но оказывается, само присутствие в ее жизни этого властного, сильного, невероятного мужчины служило ей опорой.
Два дня назад он чуть не умер; и теперь мужчина, которым он был, может никогда не вернуться. Это приводило ее в ужас.
«Возьми себя в руки», – мысленно скомандовала Роза, глотая приступ паники. Нужно чем-то заняться. Пойти в сад ухаживать за розами. Продолжить составлять каталог огромной библиотеки отца. Но вместо этого она села на зеленую кушетку перед камином и поддалась власти отчаяния.
Как ей хотелось, чтобы это все закончилось. Чтобы ей больше не нужно было сидеть на месте и ждать, когда в ее жизни что-то изменится к лучшему. Она даже готова была оставить Леону любимое поместье, если это нужно, чтобы уйти…
Но теперь она не могла оставить Леона. Совесть ей не позволила бы.
А что, если он ничего не вспомнит?
На мгновение она чуть не поддалась искушению солгать. Сказать Леону, что они любили друг друга. Что он женился на Розе, потому что не мог от нее оторваться, а не ради того, чтобы унаследовать корпорацию ее отца и поместье, которое стало ему домом. Искушение было велико; она столько лет фантазировала о том, что было бы, если бы Леон ее хотел… Но в конце концов она не поддалась.
Мало того что это было бы отвратительно; но к тому же она не хотела делать Леона своим пленником.
«А вот он не постеснялся сделать тебя своей».
С этим Роза не могла поспорить. Она согласилась выйти за него замуж, после чего Леон оставил ее в поместье, в одиночестве бродить по пустым коридорам, а сам продолжал жить как холостяк. Весь мир знал, что они женаты. И одновременно – что Леон бабник. Но никто не знал, что она оказалась в ловушке, вынужденная оставаться замужем за ним пять лет, пока право собственности на компанию отца не перейдет к нему полностью, а она не сможет получить дом после развода. Такой контракт составил ее отец.
Но Роза не собиралась больше ждать. Леон может оставить себе компанию и дом. Ей нужна только свобода.
– Ужин скоро?
Она обернулась на звук хриплого сонного голоса, и ее сердце едва не растаяло вместе со всеми благими намерениями. На Леоне были только черные пижамные брюки, низко сидящие на бедрах. Хотя обнаженную грудь пересекали бинты и пятнали синяки, Роза не могла оторвать взгляд от рельефных мышц, от подтянутого пресса.
– Наверное… – сказала она так растерянно, словно это у нее травма головы.
– Ужасно хочу есть, – сказал Леон, прислоняясь к дверной раме со скрещенными на груди руками. Он держал серую футболку, но явно не планировал ее надевать. – Проголодался впервые после аварии. Выпить ты мне не позволишь?
– Ты все еще на обезболивающих.
– Я уже почти готов отказаться от них ради виски. – Он нахмурился. – Я много пью?
Она попыталась вспомнить привычки Леона, которые знала не слишком хорошо. Оказалось, что она редко видела его без стакана в руке.
– Многовато, – осторожно сказала она.
– Я хочу выпить с тех пор, как проснулся. Может, потому, что ситуация напряженная… а может, потому, что у меня зависимость.
– Ты много ходишь на вечеринки, – сказала Роза. – Может, наденешь футболку?
Ее голос звучал куда более жалобно, чем она бы хотела, но, если Леону это показалось необычным, он этого не выдавал.
Не следовало вываливать на него сразу много информации. Следовало ждать, пока Леон не начнет задавать вопросы сам. Но это было сложно. Розе хотелось вывалить на него всю информацию, а потом оставить его в руках врача или медсестры.
Но Леон поддержал ее в ночь после выпускного. Поддержал ее, когда умер ее отец. И отец хотел бы, чтобы она ему помогала. Он любил Леона; Леон всегда был для него как сын. Часто ей казалось, что приходится соревноваться за внимание отца с Леоном, хотя она понимала, что ее отец тоже любит.
Но сейчас он бы не хотел, чтобы она бросила Леона без помощи.
Поэтому она останется.
И ей придется прикладывать все усилия, чтобы не тревожить его.
– Не могу, – сказал он, не двигаясь с места, комкая футболку в руках.
– То есть как не можешь?
– У меня не получается надеть футболку. Слишком болят ребра. – Леон протянул ей руку, в которой все еще держал футболку. – Ты мне не поможешь?
Воздух вырвался у нее из груди, биение сердца отдавалось в ушах.
Я…
Она жена Леона. В его просьбе нет ничего странного. Даже если бы они не были женаты, в этом не было ничего такого. Он ранен и нуждается в помощи. Нечего вести себя, как будто что-то произошло.
Откашлявшись, Роза пересекла комнату и, поколебавшись минуту, забрала у него футболку. Их пальцы соприкоснулись, и у нее по спине пробежала дрожь.
«Возьми себя в руки, Роза».
Она повернула футболку нужной стороной, собрала ткань в пальцах.
– Тебе надо наклонить голову или согнуться, насколько можешь…
Леон слегка склонился, и Роза набросила футболку ему на голову, натянула на плечи, задевая костяшками пальцев ключицы. Его кожа буквально обжигала.
– Значит, я много хожу на вечеринки… – задумчиво сказал Леон.
– Да, – кивнула Роза, в горле у нее пересохло.
– А ты? – спросил он.
Роза взглянула прямо ему в глаза. Он быт так близко. Так легко было бы подняться на цыпочки и преодолеть пространство между ними. Она целовала Леона всего один раз. На свадьбе, у алтаря, перед полным людей залом.