Шанс. Подготовка к выполнению замысла. Книга 2
Шрифт:
После завтрака пока все собирались к следующему этапу, я с Михалычем отправился в местную МТС. Наш руководитель надеялся решить вопрос с попутным транспортом для нас. Протяженность этого этапа составляла более пятнадцати – двадцати километров по дороге или около восьми напрямую. Наученный горьким опытом второго этапа Михалыч решил не рисковать и не доверять картам. В местном транспортном парке было множество тракторов, комбайнов, различных сельхозагрегатов и грузовиков, находившихся под открытым небом.
«Сколько же здесь явного металлолома!» – поражаюсь. Среди
– Не могу, путевка нужна, – недовольно буркнул он на просьбу Михалыча подвезти нашу команду до поворота на Посеки – десять километров.
Так и не добившись от водилы, кто распоряжается путевками, Михалыч отправился на поиски начальства.
Разглядываю помятого мужика с тоскливыми и опухшими глазами. «От автобуса не отходит», – отметил мысленно. Он заметил, что я его внимательно рассматриваю и насупился.
– Тяжко? – сочувственно спрашиваю.
Тот только отвел взгляд и вздохнул.
– Пятерки хватит? – спрашиваю прямо.
Водила встрепенулся и недоверчиво уставился на меня. «О! Сразу жизнь и надежда в глазах проявилась», – отмечаю про себя.
– Довезешь до Посек, – утверждаю и достаю пять рублей.
Преображенный мужик радостно закивал:
– Хоть туда и обратно, – радостно заявил, выхватывая купюру.
– Поехали, – киваю на автобус.
– Поехали, – соглашается, – только…
– Вернешься, похмелишься не торопясь, – убеждаю его.
Мужик кивает, лезет в автобус и открывает мне пассажирскую дверь. Подъезжаем к конторе на выезде и водила сигналит. Вышел из здания удивленный Михалыч с какой-то женщиной. Женщина грозит пальцем водителю и чего-то кричит ему. Михалыч садится в автобус, и мы едем за ребятами.
– Как тебе удалось договориться? – спрашивает вполголоса.
– Путевку выписал, – улыбаюсь в ответ.
– Ну, Соловей, ты даешь! – в замешательстве качает головой.
У Михалыча есть привычка называть приближенных ему пацанов и девчонок по их школьным прозвищам. Сиголаева, как и мы зовет – Сига, Чапеля – Чапой, Оськину – Осой. Теперь, вот и меня обозвал, приблизив.
При повороте автобуса с трассы на дорогу к Посекам без остановки Михалыч снова в изумлении качает головой, глядя на меня.
Выгрузились возле разрушающегося, величественного в прошлом собора и сфотографировались на его фоне.
В моем первом варианте похода мы доехали на ПАЗике только до поворота, а по дороге к Посекам остановили рейсовый автобус, успев пройти несколько километров.
По народному преданию, вроде научно не подтвержденному, во времена татарского нашествия в этих местах агрессорами был настигнут и разбит крупный отряд русских воинов. Отсюда и название этого села.
Михалыч на схеме показал нам приблизительное место нашей новой стоянки на другой стороне реки и пообещал приплыть к нам на лодке. Забрав с собой крепкого Юрку Сиголаева, ушел за лодкой, а мы отправились к деревянному мосту через реку. Пройдя с километр выбрали на берегу подходящее место и стали разбивать лагерь. У всех
Выбрав момент, предложил Татьяне уединиться. Она уже давно в походе смущала меня своей попкой и красивыми ножками, плотно обтянутыми спортивными трико. Одноклассница согласно кивнула, поглядев в Сашкину сторону. Тот валялся на солнцепеке в трусах и, кажется дремал. Предложил бодрствующим прогуляться по окрестностям, ни к кому конкретно не обращаясь. Как и ожидалось, всем было лень.
Отойдя метров на сто, встал за дерево и принялся наблюдать за лагерем. Минут через двадцать появилась Татьяна. Тихонько свистнул, привлекая ее внимание. Встретившись за кустами, кинулись к друг другу и начали жадно целоваться. Отошли в сторону еще метров на двести, подальше от лагеря. На опушке, на краю колхозного поля нашли подходящую сухую промоину и в нетерпении стали снимать штаны. Я управился быстрее и потянул Таньку за собой, укладываясь на траву.
Класс! Оторвались по полной. «Похоже, мы стали привыкать друг к другу. Сегодня мы испытали более сильные эмоции, чем раньше», – мысленно отмечаю, расслабленно поглаживая Таню по попке и спинке.
Она лежит на мне. Трава у нее «коляется». Так и сообщила – «коляется», попробовав лечь рядом. Посмеялись удовлетворенные.
– Ты знал, что тот переход на второй день будет таким трудным? – спрашивает, лежа на меня и заглядывая в глаза.
– Нет, только предполагал. Я в тех местах чернику собирал, – сообщаю, не уточнив, что это будет в следующем веке.
– А-а! А я думала…, – разочарованно тянет. – А меня Сережка Анненков в кино приглашал. Надька Федорычева стала возле Конкина виться и глазки строить, – встрепенувшись, вывалила последние новости.
– А ты? – лениво интересуюсь.
– Мне с тобой хорошо, – сообщила и как кошка потерлась щекой о мой подбородок.
– Мр-р, – мурлычу. – Надо идти, – с сожалением напоминаю. – Нас могут спохватиться, начнут подозревать и подглядывать, – объясняю.
Кивает понимающе. Одевшись, расходимся в разных направлениях.
В лагере Ленка все-таки заставила ребят заняться репетицией, хотя никто не горел энтузиазмом. Актеры невыразительно бубнили реплики, а Ленка устала подбадривать всех.
– Сережа, хоть ты скажи им, – обратилась она ко мне, не выдержав.
Я задумался: «Тут ничего не сделать. Никому сценарий не нравится. Радостно, с огоньком играть никого не заставить. Может придумать другое, более смешное?» Вспоминаю, что у Уральских пельменей было что-то подходящее.
Вижу, что все в ожидании смотрят на меня и повторяю, вслух: