Шансон для Анны
Шрифт:
– А ребёнок?
– Умер. Это был мальчик с карими глазами. Я видела его только раз, сразу после рождения. А ночью он умер. Недоношенный. Михаил похоронил его без меня, - Зинаида тяжело вздохнула.
– Когда Толик вернулся с зоны, он уговаривал меня уйти от Михаила, но я не смогла. А тут ещё на горизонте появилась Людмила… она сделала все, чтобы женить на себе Анатолия. И, в конце концов, добилась своего. Вот такая история, - она снова вздохнула и печально посмотрела на дочь.
– Моё время подошло к концу. Я хочу, чтобы ты не
Зинаида замолчала, закрыла глаза и поэтому не видела, кто открыл дверь. Она лишь ощутила холодный ветерок от сквозняка и запах знакомого мужского одеколона. “Это мой Алик” - прошептала она с улыбкой на губах и потеряла сознание…
– Алик, ты что тут, со мной, целый день сидишь?
– Ты потеряла сознание, - он взял в ладони её руки.
– И если честно я думал, что всё…
– Алик… можно я попрошу?
– прошептала Зина осипшим голосом.
– Поцелуй меня…
– Анатолий Васильевич, - откуда-то сбоку послышался голос медсестры.
– Зинаиде Петровне надо поставить капельницу.
Поляков кивнул, наклонился, поцеловал Зину в щеку.
– Нет… не так! В губы, в последний раз.
– Не говори так!
– он снова наклонился к ней и медленно, очень осторожно поцеловал в губы.
– Я буду здесь в коридоре, вместе с Аней.
– Не надо, Алик, - попросила Зина.
– Не ждите. Идите домой.
– Я никуда не уйду!
– Поляков повернулся и направился к дверям.
– Алик…
Он повернулся на её голос.
– Помни, что ты мне обещал помочь… Ане…
– Я помню! Мы об этом ещё поговорим, - сказал Анатолий тоном, не допускающим возражений. Открыл дверь и вышел из палаты.
А Зинаида вновь откинулась на подушку и медленно погрузилась в бездну, в плотную непонятную темноту из которой ей не было выхода назад…
Аня сидела на стуле, рядом с ней Женька. Анатолий прохаживался по коридору, виски ныли, и он периодически останавливался, потирал их кончиками пальцев и снова бродил.
Дверь палаты номер три распахнулась и оттуда стремительно выбежала медсестра. Через минуту она появилась вновь, только уже не одна - в сопровождение дежурного врача. Они оба исчезли за дверями Зининой палаты. Ещё через некоторое время в дверях снова показалась медсестра, она закричала своей напарнице, сидевшей на пасту:
– Остановка сердца! Реанимационный набор сюда!
Анатолий и Аня рванули к дверям, но их в палату не пустили.
Через несколько минут в коридоре появились ещё два врача и медсестра с какой-то аппаратурой на тележке. И опять Аньку и Полякова не впустили, оттеснив в сторону от дверей.
Нюрке, Женьки и Анатолию Васильевичу ничего другого не оставалось, как стоять, и растеряно наблюдать за происходящим. Время для них словно замерло.
Борьба за Зинаиду продолжалась полчаса. Для Аньки и Полякова это была целая вечность.
– Она умерла…
– Нет!
– в один стон слились два голоса - мужской и женский.
Аня сползла по стенки на пол и села на корточки, закрыв руками голову. К ней подбежал Женька и обнял, прижимая к себе. Анатолий же рванул к палате, теперь его никто не мог остановить.
– Дайте мне с ней попрощаться!
– он не просил, приказывал.
Медики расступились, пропуская его. Потом тихо покинули палату, оставив Анатолия одного.
Поляков закутал мёртвую Зинаиду в одеяло, взял на руки, прижал к себе, поддерживая за затылок ладонью, прижался губами к её уху и тихо зашептал:
– Ты всегда была со мной, всегда… Зинка! Ты мне нужна… как же я буду без тебя? Зачем? Зинка… Зинка зачем?
– его шепот перешёл на вой.
– Вернись! Я приказываю тебе - вернись!
Он всматривался в Зинкино бледно лицо в поисках признаков жизни. Её открытые стеклянные глаза, пугающе завораживали - своей потусторонней холодность.
Разум требовал, чтобы Алик отступился, отпустил Зинаиду. Но в этот момент он ни черта не понимал, не мог и не хотел осознавать реальность. Только один единственный факт доходил до него - Зина не отвечает, она его больше не слышит.
Поляков сел на кровать, скрипнули пружины под его весом. Он по-прежнему прижимал к себе Зину, покачивая на руках.
– Ты ушла… - прошептал Анатолий в пустоту и вдруг в одно мгновение он всё осознал.
– Тебя больше нет… Зачем ты ушла? Насколько сильно ты любила меня? И почему бросила?… Ответа нет, и не будет… Я теперь этого не узнаю никогда…
– Нужны ли вам ответы на все эти вопросы?
– прозвучал громко в тишине палаты женский голос.
Поляков и не заметил, как вошла медсестра.
– Нет… наверное, нет…
– Главное, что вы к ней чувствовали. Она знала, что вы любите её. Только благодаря вам Зинаида Петровна так долго сражалась со своей болезнью. А теперь отпустите её. Живите дальше.
Поляков поцеловал Зину в холодные, синие губы, аккуратно положил её на кровать.
– Смогу ли?
Он повернулся и вышел из палаты…
Вернувшись в съёмную квартиру на плохо слушающихся ногах, Поляков достал из холодильника бутылку водки и выпил. Всю. Прямо из горла, одним разом…
***
Зинаида лежала в гробу усыпанная цветами. Аня стояла рядом, не чувствуя холода. Её тело колотила нервная дрожь. Лицо девушки было бесстрастным, взгляд устремлён вдаль. Слёз не было - она уже выплакала их все. Сегодня хоронили её маму…
На похороны пришло неожиданно много народу. Многих Анька не знала и видела впервые.
– Столько цветов… под ними мамы совсем не видно, - прошептала Кондрашова.
– А папы нет…
– Пора, Анюта, - мягко сказал Анатолий Васильевич, сжав руку девушки.