Шансон как необходимый компонент истории Франции

Лоо Барт

«Если б я стал академиком, мое фото появилось бы в газете, хозяйка сырной лавчонки наконец-то обратила бы на меня свой благосклонный взгляд, а я добавил бы в их словарь весь свой диалект…»

Этой карнавальной песенкой Сальвадор явно собирается подергать дракона за усы… вернее, членов престижного сообщества за волосы… Впрочем, это не очень страшно, ведь они, по большей части, лысые.

Академики, или Маргарет Тэтчер, или любой другой занимающий высокий пост человек – никто не был застрахован от наглой «пон-нёфской» критики.

Первый исторический пример – кардинал Мазарини, преемник Ришельё, правивший Францией с 1643 по 1661 год, пока Луи XIV был слишком молод, чтобы управлять страной. Когда высокородные графы и герцоги поняли, что Мазарини готов полностью передать власть в руки короля, они подняли восстание.

В знаменитых mazarinades, часть которых теперь вышла в записи, о кардинале говорится весьма саркастически. Прохожие толпятся вокруг всадника, распевающего куплеты, и слушают с довольным видом скабрезные намеки на любовную связь Мазарини с королевой-матерью:

Les couilles de MazarinHomme finNe travaillent pas en vainCar `a chaque coup qu’il donneIl fait branler la couronneМазариниевы шарикиЗавлекательно звенятИ участье принимаютВ битве за большую властьОн на троне – вот напасть.

В ходу и другие, едва завуалированные определения: «возбужденный кардинал», или: «удивительный темперамент Мазарини». Таковы симптомы революционного движения – Фронды (от fronder – критиковать), во главе которого стояли семьи высшей аристократии, объединившиеся, чтобы остановить продвижение Франции к абсолютизму. Разногласия между аристократическими кланами и энергичные действия Мазарини помешали успеху этого движения. Что бы там ни было, еще в XVII веке появляются предпосылки для успеха революции 1789 года, окончательно сломавшей абсолютизм совместного правления Церкви и короля.

Именно во время этой, последней революции родился национальный гимн Франции – «Марсельеза». Поется непременно в полный голос. На картине Эжена Делакруа «Свобода на баррикадах» (La Libert'e guidant le peuple) полуобнаженная, поющая «Марсельезу» Марианна показывает «сынам отечества» путь к светлому будущему. То, что художник на самом деле имел в виду более позднюю революцию, не имеет значения.

Наконец случилась настоящая революция, революция 1789 года. В тот год Пон-Нёф, Париж, да и вся Франция сотряслись до основания. Но французы продолжали и продолжают невозмутимо петь свой гимн.

От запора к гильотине

Или как из свища Луи XIV родился английский гимн, как в результате запора Луи XV произошло рождение шансона XX века, а также о том, как Серж Генсбур сочинил регги-версию «Марсельезы», а Клод Франсуа открыл самую замечательную в истории дискотеку. Важные роли приготовлены и для Бурвиля, Жильбер Беко, Жульен Клер, Руже де Лиля, Жака Дютрона, Жан-Батиста Люлли, Мишеля Сарду, Мирей Матье и Фрэнки Винсент. Здесь же – победоносное появление «Битлз», Катрин Денёв, Джанго Рейнхардта и Янник Ноа.

За Институтом Франции виден Дом Инвалидов. Чтобы как следует разглядеть его купол, позолоченный по воле короля-Солнца, нужны темные очки. Много плохих поступков на совести короля, но строительство этого монументального здания со стороны Луи XIV было чистым альтруизмом. До той поры власти предоставляли инвалидов войны своей судьбе, но после 1671 года огромный госпиталь под золотым куполом распахнул двери перед тысячами инвалидов.

Сегодня их там не больше сотни, так как большую часть Дома Инвалидов занимает Музей Армии. Однажды гид сопровождал меня по его бесконечным помещениям. Мне показали шлем, в котором Филипп Красивый пошел в 1302 году войной на фламандцев, мечи, которыми закалывали протестантов в 1572 году, панцирь, который не смог уберечь Анри IV в светлую майскую ночь 1610 года от Рождества Христова.

Добираясь до конца очередного века, он не мог удержаться, чтобы не произнести лаконичное: «au suivant» [18] . Так оно и шло. От зала к залу, от войны к войне, пока в моей голове не завопил диким голосом Брель из своего 1964 года:

Au suivant au suivantCette voix qui sentait l’ail et le mauvais alcoolC’est la voix des nations et c’est la voix du sangAu suivant au suivantСледующий, следующий.Пьяный голос, воняющий чеснокомГолос отечества, голос крови.Следующий, следующий.

18

Следующий (фр.).

«Скорее бы следующий!» – мечтал, должно быть, французский народ при Луи XIV. Наконец в 1686 году возникла надежда, что он наконец помрет. Злокачественный свищ приковал его к постели. Но чудо из чудес – Луи выздоровел. Герцогиня де Бринон и композитор Жан-Батист Люлли хватаются за перья, чтобы написать благодарственный гимн. Результат, Grand Dieu sauve le roi [19] , был бы давным-давно забыт, но Георг Фридрих Гендель выудил эту мелодию из небытия, подправил немного и продал свою находку королю английскому. А тому как раз приспичило обновить государственный гимн, и слова вышли подходящие: God save the King (или the Queen, если на троне женщина). Не курьезно ли, что благодаря удачно залеченному свищу в заднице французского монарха британцы получили возможность достойно славить своего короля… или королеву!

19

Господь сохранил короля (фр.).

Луи был необузданным юнцом, но с годами превратился в глубоко религиозного человека, диктатора, разорявшего страну бессмысленными войнами и высокими налогами. Вдобавок в 1685 году советники убедили Луи отказаться от прогрессивного Нантского эдикта, так как, по их словам, во Франции почти все давно уже католики и благоприятствующие протестантам законы потеряли смысл. В результате не менее двухсот тысяч гугенотов покинули страну.

Вдобавок король, желая прославиться, повелел возвести в Версале безумно дорогой дворец. Когда, после небывало долгого правления, король-Солнце умер, он оставил страну истощенной и разоренной. К веку просвещения Франция подошла погруженной во мрак.

Он умер, и народ вздохнул с облегчением. «Если глас народа – глас Божий, то Бог пребывает не в Раю, а в каком-то другом месте», – пели в те дни, почти триста лет назад, на мосту. Да, шансонье Пон-Нёф проводили короля издевательствами.

Один из них, имея в виду традицию, по которой королей бальзамируют прежде, чем поместить в склеп Сен-Дени, поет: «Он там, как и в Версале, бессердечный». Неудивительно, что его преемник Луи XV, правнук короля-Солнце, был принят с восторгом. Ему всего пять лет, и малыш так трогателен, что его все обожают.